Дарован день (Левонович) - страница 27

Уснувший город – холод привокзальный,

Пустынность улиц, окон черный лед

И темнота всех переулков тайных –

Через минуту мимо поплывет.

Под перестук колес, огней мельканье

Меня увозит поезд от тебя.

Как неизменно свойство расстояний

Все искажать, ломая и дробя…

В дороге память все перелистает,

Оставит только драгоценный груз…

И, не успев отъехать, я мечтаю

О времени, когда к тебе вернусь.

Печальный мальчик мой, я так тебя люблю…

Ты горбишься под грузом тяжких мыслей…

Гони ворон, иначе – заклюют.

Давай от хмари небеса очистим….

Ну, улыбнись! С тоскою не дружи.

Она подруга подлая, плохая.

Порадуйся возможности пожить.

Порадуешься – буря затихает.

Секрет один – за всё благодарить.

Что б ни случилось – молви: «Слава Богу!».

Давай друг другу солнечность дарить.

И к свету выбираться понемногу…

Любимый мой – дитя моё, навеки.

Я поцелую смеженные веки,

Молитвою укрою не спеша.

Утешься, беспокойная душа.

Любимый мой – душа моя, навеки.

Придут на землю невесомо снеги,

В судьбу придут, но нас не разлучат.

Твое тепло – у моего плеча.

Спи, нежный мой. Тебя я… отпускаю.

Жизнь пред тобой – от края и до края,

Я буду в горнице, тут, у окошка, шить.

Нам порознь, оба знаем, не прожить.

Ангеле мой светлый,

Лучезарный мой!

Первым меня встретит,

Как пойду домой.

Ангеле мой чистый…

Я же – головня.

Глянет с укоризной,

Грустно на меня.

Друг ты мой небесный!

Плохо я жила.

Всё тебе известно

Про мои дела.

Сколько я грешила,

Веры не храня…

Ангеле мой милый!

Не оставь меня!

Божьи Ангелы – чистый свет.

Снежно-белые крылья неженок.

Ничегошеньки у них нет:

Ни признанья, ни крова, не денежек.

Есть любви золотой цветок,

В душах светлых небесный пламень.

Чтобы ветер задуть не смог,

Что есть сил обоймут крылами.

Есть забота – на зов лететь,

Тьму отхлопывать, чёрную стаю.

Если пёрышек не жалеть,

Они заново отрастают.

Стою, растерян. Куда идти?

Гляжу – клубится густой туман.

Какие-то то тени. Одна летит.

И ощущенье – вокруг обман.

Но рядом, чувствую, кто-то есть.

Почти не страшно, тревожно лишь.

Вот так вот в детстве зовёшь: «Кто здесь?»,

И на пороге стоишь, глядишь…

Кусты топорщатся в полумгле…

…Но кто-то Взрослый за руку взял.

Повёл, и сразу душа – в тепле.

Иду я, вниз опустив глаза.

Пусть чьи-то очи горят в кустах,

Ты – под прикрытием, защищён…

Шагай, Хранитель, отъемли страх!

Со мной пребуди, пожди ещё…

Мои дела – это прах и пыль…

Я снова падаю, не суди…

На покаянье направь стопы…

До дома Божьего доведи…

Тихо свечи догорали,

Тихо плыл кадильный дым.