– Ты имеешь право делать всё что захочешь, – сказал Орёл. – Почувствуй себя свободным! Свобода, – вот главная ценность! Главное сокровище! Для меня нет ничего превыше этого! – он посмотрел на Никто. – Боюсь, ты меня не понимаешь. Ты никогда не был свободен. Ты раб: людей, «нечистых», «чёрной воды», своего переделанного тела и всего этого дерьма, о котором я даже знать не хочу! Мне очень жаль.
– Что ты имел в виду, говоря – «всего этого дерьма»?
– Магию, конечно!
– О-о-о! Такоё только ты мог сказать! – Никто засмеялся.
– А разве нет?! Хорошо, поговорим в последний раз об этом, но только не обижайся, ладно?
– Постараюсь.
– Разве не благодаря своей чёртовой магии ты потерял зрение, и не говоришь, а хрипишь. Я правильно думаю?
Никто прислонился к задней спинке кровати.
– Я пытаюсь восстановиться, ты же знаешь.
– Да, я знаю! Удачи тебе!
– Почему ты злишься?
– Да потому что меня бесит, то, как ты поступаешь с собой! Как можно было трогать свои глаза! Я хочу, что бы ты видел мир, также как вижу его я! Как видит его любой дерьмовый простолюдин – ярким, разноцветным, во всём своём великолепии! А не белым и серым, как видишь его ты! Зачем ты так сделал?! Я не могу простить тебе этого! Что ты наделал?! Что ты наделал, Никто?! Прости, я опять говорю лишнее. В конце концов, это твой выбор. Я не должен так разговаривать с тобой.
– Говори что хочешь.
– Знаешь, вот за это! За то, что ты испортил свои глаза! Я бы треснул тебя как следует по твоей сивой башке!
– Тебе придётся смириться с этим, – сказал Никто, немного повысив голос. – Здесь, я ничем не могу тебе помочь. Я вижу, – как вижу. И этим всё сказано. Меня ведь не раздражает, что ты ничего не видишь в темноте! Как ты там говорил: «Мир во всём его великолепии!». Только ночью, поверь мне, мир ничуть не хуже!
– Нет. Не поверю, – сказал Орёл мрачно.
– Ты сделал свой выбор. Я – свой. Что толку спорить об этом, – пожал плечами Никто. – Забудь. Не будь ребёнком.
– Ты прав, давай поговорим, о чём ни будь другом, если тебе ещё не надоело. Мне кажется, что я мог бы говорить с тобой вечно.
– Да-а, – протянул Никто. – Это здорово! Но боюсь, что я не выдержу. Я не привык долго разговаривать. Если бы мы ещё разговаривали на «нечистом», это куда ни шло. Но «чёрный» меня просто убивает. Я устаю всё время подбирать слова. Да и голос просто не выдерживает.
– Я так привык к твоему голосу и совершенно жуткому акценту, – Орёл улыбался. – Помнишь, ту первую ночь нашего знакомства, когда мы раскалывали тебя? Я был шокирован твоим внешним видом и поведением, это точно. Но в тоже время, что-то в тебе меня зацепило. Ты вызвал во мне такие чувства, о которых я давно забыл. И чем больше я смотрел на тебя, на твои волосы, лицо, тем больше…, – Орёл оборвал себя на полуслове и отвернулся.