Джон и Алексей последними оставались в зале, когда все ушли. Когда Джон немного взбодрился, то попытался поднять настроение партнёру.
– Я вернусь, и мы будем жить хорошо. Я тебе обещаю.
– Как ты можешь такое обещать? Ты слишком много мне врал.
– Мы же вдвоём этого хотели, помнишь? Помнишь, как ты хотел купить себе всю радужную коллекцию рубашек с этим дебильным названием.
– Да, – Лёша немного успокоился, потому что не понял, куда ведёт партнёр.
– Ну, после этого всего мы сможем купить их. Хочешь, и мне выберем такие же?
– Тебе они не пойдут, – заулыбался Алексей.
– Это ещё почему? – на лице у Джона также засверкала улыбка.
– Ты слишком пассивен для них.
– Я пассивен?
– Что, что ты делаешь?
– А на что это похоже?
Джон хотел продемонстрировать свою активность. Позже из зала слышалось тихое хлюпанье и умеренные стоны. Павел забыл сумку и вернулся за ней. Одна из дверей отворилась. Мужичок сделал пару шагов. Осмотрелся. Обомлел, и очень тихо свалил куда подальше, пытаясь забыть, что сейчас увидел. Рассказывать о неприличном инциденте он не планировал, как и ругать людей, не способных контролировать своё возбуждение. Да и нужно ли это?
В десять утра в холле стоял не выспавшийся отряд. Вещи в дорогу загружены. Сами ребята стояли в том же, в чём ходили на берегах Африки времён Ноя. Павел вяло произносил напутственные слова, но потом резко закончил и ушёл, не договорив фразу до конца, понимая, что его говор только раздражает.
– Пока! – произнёс тот у двери.
Бригада расселась по местам и полёт начался. Вырубило. Действительно вырубило. В прошлый раз нельзя было сказать о том, сколько экипаж стоял на своей колымаге и приходили в себя. Сейчас это проще простого. Окна заложил снег. Обычный, хороший снег, из которого снежки лепить одно удовольствие, учитывая недостаток такого рода воды в будущем, без кислот и химикатов, разрушающих кожу.
Конечно же, пришлось одеваться в теплые вещи. Вова взял пару пушек, одну дал Арсену. Артёму он больше не хотел давать в руки оружие, хотя тот и смотрел на убийственные и калечащие предметы, как собака на поводок. Вроде нужно надеть на себя сковывающую повязку, неприятно давящую на шею, а также ограничить свои движения, но так хочется гулять. В такие моменты радость в глазах пса не сможет увидеть лишь слепой. У Артёма, в свою очередь, её не было.
Дверь кое-как открылась, закинув пару хлопьев снега в салон. На улице бушевала лёгонькая метель. Она очень пассивно кидала маленькие крупицы в лицо. Такое прикосновение даже приятно. Похоже на дождь. Снежинка только подлетает к лицу и, учуяв малейшее тепло, передаваемое через маленькие волосики на коже, начинала таять. Воздух опять срубил половину команды. Резкая головная боль была намного сильнее из-за приятного холода.