Деятельность светской и духовной власти по укреплению армии и флота России второй половины XIX – начала ХХ в. Монография (Фидченко) - страница 91
Самоотверженным можно считать поступок великой княгини Ольги Александровны, сестры императора Николая II, которая в первые же дни войны в качестве сестры милосердия уехала на фронт.
Ил. 18. Великая княгиня Ольга Александровна Романова (1882–1960)
С 1915 г. она возглавляла собственный госпиталь в Киеве. Самые заклятые враги династии не могли сказать ничего, кроме самого хорошего, о ее бескорыстной работе по уходу за ранеными. Она всегда была одета, как простая сестра милосердия, и разделяла с другой сестрой скромную комнату. Ее рабочий день начинался в 7 утра и часто не заканчивался в течение всей ночи, когда надо было перевязать вновь прибывших раненых. Иногда солдаты отказывались верить, что сестра, которая так нежно и терпеливо за ними ухаживала, была родной сестрой государя и дочерью императора Александра III.
Ил. 19. Великая княгиня Ксения Александровна Романова (1875–1960)
Другая сестра Николая II, великая княгиня Ксения Александровна Романова, заведовала госпиталем для раненых и выздоравливающих в Санкт-Петербурге. Однако наибольшую известность в смысле помощи раненым во время Первой мировой войны получили Марфо-Мариинская обитель в Москве, возглавляемая великой княгиней Елизаветой Федоровной Романовой, и лазарет ее величества императрицы Александры Федоровны в Царском Селе под Санкт-Петербургом.
Ил. 20. Великая княгиня Елизавета Федоровна Романова (1864–1918)
Когда в 1904 г. началась Русско-японская война, великая княгиня Елизавета Федоровна отправляла на фронт санитарные поезда, продовольствие, обмундирование, лекарства, подарки и даже походные церкви с иконами и утварью, а в Москве открыла госпиталь для раненых и комитеты по призрению вдов и сирот военнослужащих. Именно в то время великокняжеская чета начала покровительствовать Иверской общине в Замоскворечье, где готовили сестер милосердия. После смерти мужа Елизавета Федоровна, полностью удалившись от светской и дворцовой жизни, разделила свои драгоценности на три части: первая была возвращена казне, вторая отдана ближайшим родственникам, третья пошла на благотворительность и, главным образом, на создание Марфо-Мариинской обители милосердия. Большой участок с роскошным садом княгиня приобрела на деньги от фамильных драгоценностей и от проданного особняка на Фонтанке в северной столице [89].
«Обитель труда и милосердия» стала беспримерным явлением в истории православной Москвы. По замыслу основательницы, ее сестры совмещали молитву и рукоделие с помощью мирянам, а неимущие люди могли найти себе здесь и утешение, и реальную помощь, прежде всего квалифицированную лечебную – хорошие московские врачи работали в местной бесплатной больнице и на специальных курсах при обители обучали сестер основам медицины. Особо они готовились ухаживать за смертельно больными, не утешая их надеждой на мнимое выздоровление, а помогая приготовить душу к переходу в вечность. Кроме того, сестры милосердия служили в больнице при обители, в детских приютах, лазаретах, помогали нуждающимся и бедным многодетным семьям – на это настоятельница собирала благотворительные пожертвования со всей России и никогда не отказывалась от помощи мирян [89].