Их всех и застал сейчас Генри Мидас у своего дома. Когда он проезжал мимо них, они начали кричать: «Черные жизни имеют значение!» А одна девушка бросила в лобовое стекло пакет с молоком, из‑за которого он чуть не слетел с дороги.
Генри набрал телефон полиции. После нескольких автоматических перенаправлений его наконец‑то соединили с живым человеком. Женщина на том конце провода, терпеливо выслушав, ответила, что сейчас все заняты беспорядками в городе и заниматься какими‑то граффити некому.
– А я могу где‑то нанять частную охрану?
– Не знаю, не знаю… Сейчас уже вряд ли. Большинство охранников превратились в митингующих, а те, кто остался, заняты делом.
Генри раздраженно бросил трубку. Он не любил людей. Старался общаться с ними только когда это было неизбежно и при этом по возможности дистанционно. Поэтому дома тоже всегда старался использовать технику.
Пробраться в его дом можно было только через тоннель, но он был хорошо защищен. Генри Мидас налил любимое виски, выпил, не закусывая, и уже через полчаса немного успокоился.
«Ладно. Пару дней я здесь продержусь, – подумал он. – А потом этим бездельникам будет не до этого… Уж точно не до чужой собственности…»
От выпитого спиртного Генри развеселился. Он задумался: ведь все это породил он сам. Несколько лет все социальные сети, все газеты и все телевизионные каналы, которые ему принадлежали через купленных журналистов и блогеров, призывали к борьбе против существующих порядков, к снятию всех запретов, которые существуют.
«Сейчас нам нужен лишь большой плавильный котел, – призывал тогда Мидас, – в котором мы сварим всех: белых и черных, мусульман и католиков, гомосексуалистов и натуралов, мужчин и женщин. А из полученной массы мы, как когда‑то бог из праха, слепим нового человека».
Он организовывал флешмобы в Голливуде, когда все известные звезды шоу‑бизнеса были обязаны не просто выступить с поддержкой этих требований, но и принять участие в фильмах, рекламирующих и продвигающих эти идеи. А те кто пытались возражать, в лучшем случае немедленно предавались забвению. Но чаще крамольников и смутьянов показательно жестко наказывали.
«Я вас породил, я вас и уничтожу», – решил он, теперь уже думая о тех, кто разрисовал его ворота. И тут же вспомнил, что главное сейчас совсем другое.
За прошедшие сутки Генри Мидас сделал то, что хотел. Он нашел, где и кто изготовил тот самый вирус, который был у Каупермана. Сама лаборатория находилась в Берлине, но работал там интернациональный состав. У Генри не было сомнений, что и вакцина от этого вируса там тоже есть. Нашел он и тех, кто его будет распространять. Все оказалось даже лучше, чем он мог предположить. Эти два человека из российского правительства, на которых возложил эту миссию Кауперман, уже давно работали и на Генри, выполняя его поручения. Поэтому он был уверен, что легко найдет меры для воздействия на них.