– Мне иногда кажется, что все идеи – обман, – резко ответил Иван. – Да и родины никакой не существует. Древние бандиты когда‑то поделили между собой кто от какого народа кормиться будет и название себе придумали. А родина – это десяток близких друзей, твой двор и речка за домом.
– Вот‑вот. Вы русские еще не научились родину ценить, потому что не знаете, как это вдруг оказаться без нее, – наставительно произнес Петр. – Если бы евреи думали как ты, то нас бы до сих пор и громили в этих наших еврейских дворах и гетто, где старенькая тетя Сима – единственный защитник для всех униженных и оскорбленных. Ведь мы никому не мешали. Ну торговали, работали больше чем другие, учились, когда другие баклуши били… А к чему это приводило? Как соберется любая толпа бездельников, выпьет и куда идет? Евреев громить. А теперь не получается. Потому что и идея есть, и родина. Из‑за одного еврея Израиль любой стране может войну объявить. Вот так!
Петр Николаевич был по‑настоящему горд и за себя и за всех евреев.
– Русскому бы народу, – улыбнулся он снисходительно, – хороших бы руководителей евреев.
– Неплохая идея, – вдруг вмешался с соседнего столика пожилой мужчина. – Мало нам своих проблем, давай поучим жить кого‑нибудь еще. Ты парниша, наверное, только приехал, а я вот уже тридцать лет живу здесь. Как Союз накрылся, мы сразу сюда.
– И это как‑то доказывает, что я не прав? – холодно и даже пренебрежительно спросил Петр.
– Я хочу сказать, что ты жалкий поц, – обиделся сосед на его нагловатый тон. – Мало нас столько лет били за то, что лезли везде, где не надо, а ты опять куда‑то собрался. Ты ведь, чтобы в армии не служить, еще в России справку приготовил, а у меня два ранения.
– Никаких справок я не брал. И если надо, пойду наш Израиль первым защищать.
– Так, а что же ты сейчас не в армии, а здесь на теплом диване?
– А кто вы такой, чтобы меня об этом спрашивать? – высоким звонким голосом вдруг закричал Петр.
Все присутствующие посмотрели в их сторону. Посетители и так давно прислушивались к разговору, но сейчас уже каждый захотел в нем поучаствовать. Вместо пожилого мужчины ответила его спутница, сидящая с ним за столиком.
– Вот благодаря таким идиотам как вы, молодой человек, нас скоро вырежут прямо здесь, в Иерусалиме, – нравоучительным тоном школьного преподавателя, сказала она и безжалостно затушила сигарету.
– Какую чушь вы говорите, какую чушь… Все это ерунда и глупость, – вся спесь с Петра слетела и он опять превратился в того застенчивого парня, который от волнения начинал заикаться и с трудом подбирать нужные слова. – Мы можем победить кого угодно, а если понадобится, весь мир будет за нас. Евреи всего мира нам помогут.