Иван вздохнул. Принесли еще закуски. Ему казалось, что даже рыба, лежащая на тарелке, своим тусклым глазом смотрела на него укоризненно: «Зачем ты слушаешь эту ерунду – беги к ней».
– Сегодня ты простил, что тебя обозвали жидом – завтра они сожгут твой магазин, а потом захотят, чтобы ты им отдал для утехи своих дочерей…
– Кстати, ты еще так и не женился? – спросил Иван, чтобы сменить тему.
– Нет, не женился. И это вообще совсем некстати, – почему‑то обиделся Петр. – Пойми, бить все равно придется, – заверил он, стукнув кулаком по столу.
Приятель рассуждал с таким видом, будто бы сам лично участвовал во многих драках. Но Иван знал, что трезвый он крайне деликатный и застенчивый человек, что даже попросить водителя маршрутки остановиться там, где ему надо выйти, для него большое достижение.
– Но если на этом этапе хама можно привести в чувство обычной оплеухой, – продолжал Петр, – то потом придется стирать с лица земли всю его деревню. Так что быстрое решительное наказание – это гуманизм.
Иван наконец прислушался к тому, что говорит его старый знакомый и не удержался:
– Я смотрю, ты изменился. Стал решителен и категоричен.
Петр на мгновение задумался, не зная как расценить эти слова: как иронию или как комплимент. Решив, что это комплимент и поощрение, продолжил:
– Слабость и уязвимость России в том, что русские оценивают мир вокруг них и все события, исходя из короткого времени только своей жизни. «После нас хоть потоп и гори все синим пламенем». А мы, евреи, рассчитываем все на века, на многие поколения вперед, – поучал он Ивана, катая в пряном соусе хрустящий шарик фалафеля. – Мы заключили договор, завет с богом три тысячи лет назад, и выполняем его, не рассуждая. А вы все мечетесь, даже не в силах заглянуть в завтрашний день. Ищете новых богов и кумиров. А ведь написано: «Не сотвори себе кумира». Сами их создаете, сами поклоняетесь, сами не способны выполнить новые заповеди. Обвинять себя в нерадивости вам не нравится. Поэтому в своих проблемах обвиняете богов и с облегчением сбрасываете их с пьедестала.
– Ну а если так получилось, что цель не та… Ошиблись, когда выбирали направление… Что же, так и ковылять не в ту сторону?
– Может лучше ковылять. Если все время болтаться как говно в проруби, то вообще никуда не дойдешь. Без идеи, без цели, пусть даже ложной, нация превращается в толпу. Ведь говорят: «цель – ничто, движение – все». Да и как можно узнать, какая дорога правильная, пока не дойдешь до конца?
Перемены, вдруг произошедшие в Пете, удивили Ивана. Старый приятель стал заносчивым и высокомерным. Это начинало раздражать.