– Я очень люблю этот дом. Здесь я родилась. И вот там, на террасе, еще висят мои детские качели. А отсюда от бассейна по ночам я любила смотреть на звезды. Точнее ждать, когда какая‑нибудь из них наконец упадет. И тогда я загадывала желания.
– И что ты загадывала?
– Нельзя говорить, а то не сбудутся.
– Они что, еще не сбылись? О чем же еще может мечтать девушка твоего положения?
– Все женщины мечтают об одном и том же. И это не зависит от их положения.
– Я так не думаю.
– А я уверена, что все, прежде всего, хотят семью.
– А кстати, где твои родители? – Иван не хотел спрашивать об этом, чувствуя, что этот вопрос не обрадует Диану, но и не спросить было не вежливо.
– Они погибли давно. И теперь у меня только дедушка, а у него только я. Он очень хочет, чтобы я продолжила его дело. А я… Я не знаю. Боюсь, что это может помешать мне во всем другом. И если честно – не знаю, что мне делать.
– Разве нельзя сказать ему, что ты не готова?.. Что не хочешь быть тем, кем он хочет тебя сделать.
– Наверное, можно, но это, скорее всего, убьет его.
– Почему?
– Наш далекий прадед, который первым пересек океан и добрался сюда, на запад Америки, сначала был фермером. Сан‑Франциско тогда еще был маленькой деревней. В 1848 году на реке Американ‑Ривер, это здесь недалеко, нашли золото. Прадед рискнул: все продал и стал старателем. Через год, в один осенний день, когда уже нечего было готовить на завтрак, моему предку повезло – он наконец нашел золото. Больше он так сильно не рисковал и вложился сначала в железные дороги, потом в паровые машины. После этого мои предки строили заводы, фабрики по всему миру: создавали свою империю. Их целью никогда не были просто деньги. Поэтому наша империя – это не земля, стены и оборудование – это философия и люди. Я не могу подвести деда.
Родители Дианы погибли, когда ей было пятнадцать. Страшная трагедия наложилась на переходный возраст и близкие всерьез опасались за ее психику. Дед возил ее по врачам, но они лишь выписывали счета, а потом прятали глаза и пожимали плечами. Однажды хороший приятель Фридриха Уотсона, хозяин рыбного ресторана на набережной Рик Гросман, сказал ему: «Не пытайся изменить то, что еще не случилось. Она просто взрослеет и что из этого выйдет, уже ни от кого не зависит. Можно только молиться».
А молиться было за что. Диана начала писать картины. Из‑за этого невинного занятия, она бросила престижный колледж, связалась с богемными людьми из района Кастро. Там она по несколько дней жила в таких заведениях, которые у порядочных людей считаются притонами. Секретно приставленный к ней дедушкой детектив, докладывал ему о таких вещах, что у старика каждый раз чуть не случался инфаркт. Но он все равно не вмешивался и все чаще проводил время в Китае, чем в США. Это не означало, что он опустил руки, он просто верил, что гены возьмут свое.