Как-то сразу оказавшись рядом с дядей Люсиком, я оглянулся по сторонам. Лишних ушей не заметно. Впереди Тома, делая строгое лицо, что-то внушала Юлиану, позади дремотно раскачивался оторванный от работ в поле крестьянин-возница. В его телеге посапывал во сне крупнотелый бойник. Конные бойники окружали колонну со всех сторон, приглядывая за окрестностями.
Я тихо заговорил с папринцием о том, что его волновало больше всего на свете:
– Скажите, разве правильно идти на поводу обстоятельств? Мы теряем драгоценное время. Не лучше ли бросить все, ринуться в сестырь и попытаться как-то изъять оттуда Шурика?
Было видно, что аналогичная мысль не выходит из головы не только у меня.
– Не представляешь, насколько сильно я хочу того же. – Тщательно сдерживаемая боль вырвалась. Заросшее бородой сухое лицо превратилось в посмертную маску. – Xудшee – вpaг плoxoгo. Наскоком делу не поможешь, сестырь – неприступная крепость. Не только не освободим, но сами поляжем.
– Простите… – я немного помялся, – но Шурику не грозит… сестрация?
– Грозит, – просто кивнул дядя Люсик. – Тома рассказала, что Шурика забрали в сестричество за чрезмерное влечение к женщинам. Здесь такое поведение недопустимо. Считается болезнью. Лечится сестрацией.
– Сестрация… – мой голос снова заглох, выправившись только после прокашливания, – это кастрация?
– Да, превращение полноценного мужчины в евнуха.
– А вы не думаете… – слова едва подбирались, стараясь ранить как можно меньше, – что за прошедшее время… это же целых полгода…
– Нет. Сестрация – долгая эпопея. Сначала послушник является недосестрой, привыкая к новым порядкам и доказывая, что достоин положения равной сестры, и только после этого… А если он не приспособится, отношение как к больному сменится на отношение как к преступнику, тогда – позорная болезненная смерть.
Дядя Люсик помолчал. Я не рискнул лезть с догадками и предложениями. Попозже. Пусть человек выговорится.
– Шурик выдержит, я уверен. – Глаза дяди Люсика налились внутренним светом. – Он сильный. И мудрый. Шутить любит, это его и подставило. – После маленькой паузы последовало продолжение: – По окончании стадии недосеста начинается самое сложное: испытание искушением. Мужчину, который достиг очередной ступени сестричества, зовут искусестом. После успешного испытания – сестрация. На все уходит год-два, иногда больше, но никак не меньше года. Примеров на моей памяти, к сожалению или к счастью, не было, только разговоры, только чужие истории, но они всегда повторялись почти в точности. Не вижу смысла сомневаться. Хотя и сомневаюсь.