– И когда в волнении просто не замечаете.
– Да? Это таки плохо.
– Это таки хорошо. Моя первая догадка насчет вас появилась именно из-за неместных словечек.
– А вторая?
– Кто? А-а, про догадки. Чувство юмора в ситуациях не к месту. Здесь так не принято.
– Любопытное наблюдение. – Дядя Люсик почесал окладистую бородку.
Когда только умудряется ее подстригать. Чем?!
– Вам бороду стригут или вы сами? – вылил я, пока не убежало, как обычно бывало.
Вокруг расстилался лес. Частью редкий, частично непроходимый. Мы выбирали места посветлее, держась вдали от мрачных дремучих чащ.
– Поверь, сынок, лучший стимул называется «припёрло», но, насколько помнится, у тебя имелся вопрос, и касался он явно не бороды и моих лингвистических особенностей.
– Вопросов много. Первый был про Новый год. Его здесь отмечают?
– Я думал, ты спросишь по-другому: когда здесь отмечают Новый год.
– Когда же?!
– Как ни странно, первого января.
Я удивился:
– Что же тут странного?
– На Руси исстари отмечали первого сентября, по-византийски. Так считает наука. Латиняне встречали год первого марта. А теперь все празднуют первого января, что само по себе неверно, как ни посмотри.
Взглянув на меня, дядя Люсик понял, что требуется пояснить.
– Если мы ведем летоисчисление с Рождества Христова, как уверены все, то отмечать должны двадцать пятого декабря, а не через неделю или, в случае с Юлианским календарем, не за неделю.
Логично. Я удивленно моргнул. Почему-то в мою голову столь простое заключение не приходило.
– А взятое византийцами за начало года первое сентября, – продолжил Дядя Люсик, – это действительно день памяти Иисуса, только не Христа, а ветхозаветного Навина, в переводе с еврейского – Пророка-Спасителя. Память Иисуса Навина, который привел евреев в землю обетованную, празднуется именно первого сентября.
– Разве не Моисей привел…
– Молодой человек, не портьте о себе впечатление, читайте библию.
– Я читал.
– Как между слушать и слышать, глядеть и видеть, также есть разница между «читать» и читать. Слышал о Радзивилловской летописи?
– Это про «откуда есть пошла земля русская»?
– Ну, и это тоже. Не скажешь ли мне, почему между тысяча сто двадцать третьим и тысяча двести шестым годами хронист пользуется датировками от мартовского нового года? Когда и с какого перепугу Русь стала пользоваться католическим календарем? И почему наши месяцы в переводе – сентябрь-седьмой, октябрь-восьмой, ноябрь-девятый, декабрь-десятый – ведут начало с того же марта?
А действительно, почему? Если взяли у греков веру и Новый год, то и месяцы вроде бы должны соответствовать…