Я погрустнел. Тома выдала очередное предположение:
– Может, это происки царицы?
– Нет. – Дядя Люсик категорически потряс головой. – Зачем все так усложнять, если ты сама обязана явиться к ней в скором времени?
– А если дело именно во времени?
– Например?
– Не знаю. Но все же.
– Ну, допустим. – Папринций поскрипел ногами, пересев поудобнее. – Тогда у нас не хватает нужной информации, и твоя версия тоже временно откладывается в сторону.
– Цариссы, – вбросил я еще один вариант. – Что насчет них?
– Слишком юная Зарина не смогла бы эффективно управлять вотчиной, – начал размышлять дядя Люсик, – но если ее удочерить…
Чудесный мотив! Регент получит реальную власть, пока Зарина не выучится и не вырастет. Меня подбросило:
– Выходит, Зарина жива?! Иначе интрига теряет смысл!
– Удочерение могли обстряпать между смертями мамы и последней дочки. Или задним числом.
Надежда взвилась крылатой птицей и, подстреленная влет, тут же рухнула.
– Все же, в эту сторону стоит копнуть глубже, – подытожил дядя Люсик.
– Как?
– Добыть факты.
Мы с Томой переглянулись. Сейчас никаких фактов нет, говорить пока не о чем.
– Остановимся на версии с удочерением? – спросил я.
Дядя Люсик мотнул седеющей шевелюрой:
– Нет. Вот вам еще одно направление: воспитанницы школы. Вместе с цариссами они объединены идеей взаимопомощи. У вас не было стычек с ученицами по какому-нибудь поводу, пусть даже незначительному для вас?
– Готово! – крикнули от костра в нашу сторону.
Есть первыми слугам не дозволялось. Дать им такое право – навсегда потерять их уважение. Ради более интересного дела на послабление пошел бы я, но не Тома.
– Стычек не было. – Тома поднялась. – Пойдемте.
– Нужно поискать место, где нас с Юлианом держали, – сказал я вдогонку. – Оно где-то здесь, в твоих владениях.
– В наших, – поправила Тома.
– В твоих, – настоял я.
Возражать второй раз Тома не стала, сразу сдалась на милость правдоруба, отчего-то гадко выглядевшего льстецом. Не бывать ей казацким гетманом, ведь Бог, как известно, троицу любит. И если местным богом считается женщина, то – какие вопросы к троемужеству? Все логично до чертиков, включая самих чертиков.
Ели молча. Задумчивые взоры тонули в каше или что там было в котле, не чувствуя ни вкуса, ни удовольствия. Я перебирал в уме накиданные нами варианты. Мозги скрежетали громче жующих зубов, мысли периодически отлетали с обозначенного пути далеко в сторону. Насколько мне известно, именно так рождаются все гениальные идеи.
Пшик эффекту. Фиговый из меня родитель.
Зайдем с другой стороны. Одним из главарей неизвестного противника был некто обязанный мне жизнью. Кто? Может быть, Хлыст, убегавший с невестой и ставший соратником Малика? Он жив благодаря мне. Но. Хлыст мог бы назваться. Да и голос. Не то, чтобы я хорошо помню голос паренька, но тот, что звучал в подземелье, был значительно старше.