– А как посоветуешь?
– Твой щенок, ты и называй.
– Твои советы иногда – иногда! – очень полезны. Поэтому интересуюсь.
Я не понял, серьезно она говорит или язвит, и на всякий случай съехидничал:
– Назови Юлианом-вторым.
– Дурак. – Тома умиленно обернулась к пушистому созданию, которое выглядывало из-под опирающихся об пол конечностей Пиявки: – Будешь Шариком. Шарик!
– Гав! – сказал ей Шарик, виляя хвостом от самой шеи.
– Гав! – сказала Пиявка, влюбленно глядя на меня.
– С Шариком за Шуриком и воздушным шариком, – вздохнул я, отъезжая.
– В башне гости, – объявил дежурный, отворяя ворота.
До ранга цариссы, обладающей собственными войниками, Тома еще не доросла, поэтому дежурными были слуги. Некоторые из них одевались бойниками, чтобы не возникало проблем с высокопоставленными гостями. То есть, чтобы, если такие проблемы возникнут, их решал не обиженный чем-то гость, а своя хозяйка после трезвого и досконального разбирательства.
Коней вышел принимать не скрывавший лица Добрик. Он без назначения как-то сам собой стал главным распорядителем, мажордомом или как это тут у них называется. Если во дворце человек на такой должности называется дворецким, то в башне он должен быть башенным? Ну-ну, а в доме – домовым. Хреновый из меня филолог.
Сиявший приторно-сладкой физиономией Добрик был разодет в свежепоглаженное и расшитое. Видать, непростые гости пожаловали.
– Кто? – Тома махнула головой вверх, легко соскакивая и передавая уздечку.
– Ее преосвященство сестрисса храма Западной границы со спутником. И царисса Ася с дочерью. Их свиты я отправил на размещение в поселок, а высоким гостям осмелился предложить гостеприимство от вашего имени. Я правильно поступил? Если вы против…
В глазах Добрика царили такие поклонение и восторг перед новой хозяйкой, что немедля хотелось дать ему орден за правильное понимание политики партии и дополнительную премию за интуитивно четкое исполнение, учитывающее все ее, той политики, колебания.
– Все в порядке. – Тома устало поглядела в вышину, куда предстояло подниматься.
Лифтов еще не придумали. Надо бы соорудить простейший подъемник с противовесом. Внутренний дворик не давал возможности въехать процессии целиком, он позволял лишь спешиться и отдать коней слугам. Если прибывало много народу, как сейчас, требовалось сразу следовать вверх по крутым ступеням, чтобы не затруднять спешивание очередным въезжающим. Задранному вверх взору открывалась только уходившая ввысь узкая лестница. Даже двоим воинам разойтись сложно, если один не соизволит уступить. Казавшаяся снаружи громадной, внутри башня была тесной. На виски давило мрачностью и резкими перепадами света и тьмы. Между помещениями с выходившими на лестницу дверями периодически виднелись разрывы, необходимые для охраны и освещения. Из узких бойниц бил яркий свет, из-за чего некоторые закутки оставались темными и не просматривались. Сейчас в таких местах спешно зажигали факелы.