– Убрать копья! – вскричал я. – Отставить тревогу! Тома, ну подтверди же!
– Но… – Она оглянулась на невозмутимого Юлиана. Кажется, до нее дошло. – Отставить!
– Не узнала? – насел я на нее. – Помнишь, когда две стаи…
Уши бойников внимали каждому слову. Я поперхнулся – едва не ляпнул про совместное нападение на деревню.
– Ты с ним играла. – Спасая меня, Юлиан указал на подросшего щенка подбородком. – Он вспомнил запах.
– Почему один? – Тома задумчиво моргнула.
– Как с Пиявкой, – объяснил Юлиан. – Его стаи больше нет, иначе ничто не заставило бы его бегать тут в одиночку.
Бело-серое создание с черными вкраплениями с ликованием прыгало вокруг Томы. Издали на нас тоскливо глядела Пиявка – конечности свесились сквозь жерди, взор потух.
Тома обратилась ко мне, как специалисту по выходу из непростых ситуаций:
– Что будем делать?
– Сейчас или вообще? – привычно пошутил я.
Тома с укором отвернулась, но сейчас же умилилась:
– Он такой лапочка. Иди сюда, радость моя!
В одно движение щенок запрыгнул к ней на колени и лизнул подставленную ладонь. Затем, не удержавшись, грохнулся под копыта пугливо отпрянувших лошадей.
– Милое создание. Мы берем его с собой!
– Открываем зоопарк или учредим общество по защите животных?
Тома смерила меня едким взглядом:
– Что-то имеешь против собственного волка?
– Теперь это не волк, это – псина.
– Как волка не назови, он останется волком, – пробурчал кто-то из бойников.
Тома резко обернулась. Все колпаки похожи, они глядели одинаковыми проемами глазниц, но мне показалось, что голос принадлежал тому, кого ночью поймал Юлиан. Позже задам ему пару вопросов. Неспроста он ходил в лес перед нападением. Неудачный уход привел к неудачной засаде. У Юлиана – чутье, и если он почувствовал что-то не то – значит, оно действительно не то. Узнаем, как только вернемся.
– Найдется, из чего сделать ошейник? – громко спросила Тома, вроде бы ни к кому не обращаясь.
Бойники засуетились.
– Есть веревка.
– Предлагаю вариант лучше. – Я пустил коня к клетке.
Клин раскачивался с трудом и никак не поддавался. Бойники с опаской топтались на месте, удерживаемые только страхом за царисситу, за которую с них десять шкур снимут. На помощь пришел Юлиан, вдвоем мы справились с запором.
– Ррр! – строго сказал я забеспокоившейся человолчице.
Надежда перемежалась в ее глазах ужасом. Когда стенка стала приподниматься, Пиявка пыталась скользнуть в щель.
– Грр! – одновременно рявкнули мы с Юлианом.
Пиявка отшатнулась, а позванный мной щенок с удовольствием прыгнул к ней в клетку.
– Как назовешь? – спросил я Тому, не спускавшую с щенка сиявших глаз.