– Да или нет? – глянули на меня серьезные темные глазки.
– Да, – признал я, – но…
Царевна тихо и твердо перебила:
– Можно прямо сейчас прыгнуть на коней и умчаться к нам. С мамой я поговорила, она дает тебе приют и защиту до разбирательства. Помолвка еще не состоялась – значит, ты в своем праве.
– Но…
– Подожди, еще не все. Любая угроза тебе станет угрозой приютившей семье. Мы пойдем на этот риск. Но это не значит, что тебя к чему-то подталкивают или принуждают, ничего подобного. Ты будешь волен выбирать сердцем. Кого захочешь сам.
Умолкнув, Марианна резко отстранилась. Белые сделали ход в новой партии, слово за черными.
В это время царисса разъясняла Томе что-то связанное с крепостью и Верховной царицей. К нам пробивалось:
– … так соблюдается равновесие.
– А я смогу стать Верховной царицей? Когда-нибудь?
Ася смерила Тому с ног до головы придирчиво-плутовским прищуром:
– Почему нет? Верховная царица не имеет права отдать трон своим детям. Не может также приемной дочери – удочеренная сразу потеряет права на трон. Трон можно передать только так называемой назначенной возможной преемнице – после серьезного испытания и последующего соответствия. Если снизошел идеально подходящий ангел нужного возраста, то, теоретически, может и ангелу, при прохождении всего вышесказанного. За соблюдением правил наследования следит сестричество, и если что-то пойдет неправильно, оно отлучит царицу за нарушение заповеди. Войска не станут ей подчиняться.
О, как. Надоело Томе быть дворянкой столбовою, хочет стать владычицей морскою. В смысле, что уже в царицы метит. А вот гвоздь ей в лоб, чтобы раскатанной губой прикрылась. Забыла, что ли, ради чего мы здесь, что нам предстоит и куда мы стремимся?
Но все это – мимо сознания, поскольку меня словно из морозилки вытащили. Заледеневший ум хрустел, плавился, обтекая краями, и пытался разобраться. Вот, оказывается, для чего вернулись мама с дочкой. Вовсе не для помощи юной цариссите. Все стало на свои места, все связалось: и странные переглядывания цариссы с царевной, и задаваемые вопросы, и ответы на них. Вначале, видимо, мне устроили смотрины, после которых царисса изволила одобрить выбор дочери. При всем том – ни слова о новом невесторстве, только помощь попавшему в беду запутавшемуся человеку. Мне. Ну, дела. И ведь от всего сердца делают, собой рискуют. Ради меня, паршивца. Что ответить столь неосторожно обнадеженной царевне?
– Марианна, мне очень жаль, но я не могу воспользоваться вашей с мамой жертвой.
– Это не жертва!
– Понимаю, что от души. – Я поймал ее сжавшийся кулачок и дружески пожал. И пусть со стороны на меня кидают косые взоры, если кто-то заметит. Как недоневестор, который чего-то там не прошел по местным меркам, я еще в своем праве. – Очень хотелось бы объясниться, рассказать все… Но главное скажу сейчас: я не могу убежать, меня слишком многое здесь удерживает. Ключевое слово – здесь. Именно здесь. – Махом руки я указал на мрачного великана башни.