Кулак застыл. Сакура не могла ни ударить подлеца под собой, ни что-либо сказать.
— Ты… — она замолкла, потому что мои ясные глаза ответили на все ее безмолвные вопросы. Рой мыслей в ее голове принимал то направление, которое я ему указывал.
Она заревела и уткнулась лицом мне в грудь.
— Чудовище! Свинья! Что ты со мной сотворил? — кулаки ее застучали по моей груди, от чего ребра заныли. — До чего довел?
— Ну-ну, мне пришлось. Я бы ни за что не повредил бы тебе. Но могут повредить другие.
— Чудовище, — целовала мне шею Сакура. Прикосновения ее губ странным образом отдавались теплом сквозь чешую. Всего лишь иллюзия близости. Визуальный секс-триггер. Таким ж образом люди возбуждаются от просмотра порно.
— Коджи, можешь идти, — сказал я инкубу. Парень все еще стоял рядом, вылупив на нас глаза. — Тренировка окончена.
Коджи побрел к выходу. Сакура быстро мотнула головой в его сторону. Свет заиграл на ее слипшихся от слез ресницах.
— Не для тебя, — жестко сказала она и потянулась мне под штаны. Ее пальцы так крепко стиснули мой покрытый чешуей конец, что я засипел сквозь стиснутые зубы.
— Может, развяжешь, сестра? — без всякой надежды бросил, все и так понятно.
Ладонь ее гладила вдоль ствола. Чешуя терлась об чешую. Я ощутил прилив кипящей крови в низу живота.
— И не надейся. — Да и не думал. — Ты мне за все сейчас ответишь, братик. Ты говорил плохие слова своей сестре. «Трахнуть», «сука»… За это тебя надо наказать.
Я подергался, черные нити крепко держали.
Вот и приплыли. Сейчас меня изобьют и изнасилуют. Ладно, чего себя жалеть, чай не мальчик. Хотя как раз мальчик, но и пофиг, знал, на что шел, не бородатый лесоруб же оприходует, всего лишь стосильная гетера. Тем более «усиление» у нее продлится еще не больше десяти минут, а там я ей сам покажу жесткого братика.
Глядя, как Сакура опускает голову между моих ног, удовлетворенно вздохнул. Сегодня Сакура выросла из семейных тенет. Больше я не был для нее братиком, больше она не нуждалась в щите. Она сама стала крепче любого щита.
Теперь она просто играла. Ролевой секс и ничего больше. Никакой запретной любви.
— Братик… — промурыкала Сакура и принялась сосать член в чешуе. Что ж у каждого свой фетиш.
Ее губы громко чмокали, из горла исходили утробные звуки. Меня обдало жаром. Кожа под броней чуть ли не плавилась. И хоть задним умом понимал, что сестра как умелая гетера всего лишь издает аудиальный триггер, для подросткового тела это звучало ангельским пением.