– Осилишь? Может, стоит послать кого-нибудь из наших банемидов? У них хотя бы есть магия.
– Нет, благодарю. Если не справлюсь я, то не сможет никто.
– Да ты о себе очень высокого мнения, смотрю. – Риз во многом был лучше Дхорна, что касалось метания кинжалов и выслеживания цели. Но у него не было магического меча в руке, ищущего бреши в обороне противника, и в ближнем бою у него не было и шанса против своего главнокомандующего.
– Хочешь поспорить с моим мнением, Риз? Желаешь сам спуститься к Хкарриту? Я не стану возражать, если ты скажешь мне с полной уверенностью, что выйдешь победителем. Ведь если ты не сделаешь этого, то обречёшь всех в Едином мире на уничтожение.
Риз помолчал, сделавшись серьёзным.
– Но ведь и ты не можешь сказать того же, так ведь?! – его проницательный взгляд словно читал душу Дхорна. – Верховный Страж, тем не менее, я считаю, что тебе это по плечу. Ты – лучший мечник из всех, кого мне доводилось видеть в бою.
– Будем надеяться, что этого хватит, дружище.
Тем временем двор внешнего кольца Ллорна заполнился сотнями дикарей. Они столпились позади своего предводителя, ожидая увидеть зрелище. Они слышали, как Хкаррит принял вызов. Старейшина Кахчи верно всё предсказал. Теперь дело за Дхорном.
– Победа или смерть? – задал риторический вопрос Риз ему вдогонку, когда он уже отправился к воротам.
– А разве когда-то было иначе?! – усмехнулся Дхорн.
У ворот собрались почти все защитники города. В одних глазах он читал страх, в других – радостное волнение. Последних было больше, к его удовольствию. Эти люди верили в него. Что ж, осталось только самому поверить.
Ворота медленно открылись. Но прежде, чем Дхорн сделал шаг наружу, его окликнул чей-то слабый голос. Оглянувшись, он увидел нескольких банемидов, которые буквально тащили под руки старейшину Кахчи, чьей мудростью он восхищался несколько мгновений назад.
– Верховный Страж… Не спеши. У меня для тебя подарок.
Дхорн не стал ничего говорить, потому как уважал этого старика. Если тот готов тратить последние силы, чтобы дать ему какую-то безделушку, пусть так и будет.
– Я и мои помощники… Давай к делу. – Кахчи уже был напротив. Все банемиды, сопровождавшие его, положили свои ладони тому на плечи. Сам старейшина, казалось, начал сиять. – Положи мои ладони себе на грудь, человек.
Чем бы это ни было, Дхорн послушно сделал, что требовалось. Моментально его кожу словно кольнули тысячи иголок, но он не отшатнулся, а лишь стиснул зубы. Боль нарастала в нём, приближаясь к нестерпимой. Тело горело, а кожу саднило так, будто её поливают кипятком.