Цузхе не стал стоять в стороне. Он выхватил кинжал и бросился на помощь своему другу.
Для Дхорна все банемиды были на одно лицо. Возможно, причиной тому служило их надменное выражение, преисполненное агрессии и презрения. Именно поэтому лицо старого посланника банемидов казалось из ряда вон выходящим. Остальные, присутствующие на переговорах, были ничем не примечательны – один и тот же взгляд, одна и та же гордыня.
Опять же, старика в нём выдавала только скованность движений, ведь лицом банемиды не старели. Они просто будто костенели с годами.
– Меня зовут Дхорн. Я, вроде как, Верховный Страж вместо тех двоих, которых вы убили. Одного бесчестно убил Хкаррит, второго – в последнем бою настиг ваш топор, – он специально решил припомнить им гибель отца, чтобы посмотреть на их реакцию. Признают ли они подлость их вожака или встанут на защиту его действий.
Один из банемидов, тоже немолодой, но явно не столь мудрый, как его спутник, раскрыл было рот и собирался что-то сказать, но старик помешал ему, взяв слово.
– Меня зовут Кахчи, я – старейшина клана Хкаррзем. Приношу свои извинения за действия моего предводителя. Он нарушил слово, данное вашим людям, и только благодаря этому недостойному поступку захватил Ллорн. Но Хкаррита больше нет среди нас. Ветры носят слухи, что ты приложил к этому свою руку.
Дхорну нравился этот банемид. Он действительно отличался от других. С ним можно было бы поговорить о разном и узнать за эту беседу много нового. Жаль, что они встретились в таких условиях. Хотя при других обстоятельствах их пути точно никогда бы не пересеклись.
– Слухи разные бывают, досточтимый старейшина Кахчи. Не всем им нужно верить, да ты это и сам знаешь. Но верно, я был свидетелем гибели вашего предводителя. Он погиб, как и подобает подлецу – от руки юной девушки. Человеческой девушки.
Кажется, Кахчи понял, что Дхорн провоцирует их. На его лице появилась улыбка, тогда как лица остальных присутствующих исказила гримаса злобы.
– Как смеешь ты, человек?!… – разразился гневной тирадой один из старых банемидов, пришедших с Кахчи. Наверняка, он тоже был старейшиной какого-нибудь клана. Удар ладонью по лицу от мудрого спутника заставил его замолчать, обескураженным взглядом уставившись на того.
– Прокр, свой гнев направь на меня. Теперь у тебя имеется веская на то причина, – далее он развернулся к Дхорну: – Верховный Страж, я приношу извинения за своего спутника. Он хоть и стар, но ума так и не набрался. Что же касается нашего поверженного предводителя, то я соглашусь, он был подлецом с манией величия, никого не уважающим и не признающим волю предков. Но мы здесь не о прошлом поговорить встретились, ведь так, человек?