Разумеется, это был Наполеон Бонапарт, который «изумил величием своего гения весь тогдашний мир; успокоил Францию, победил и усмирил несметных врагов ее, пролил реки обилия и богатства на свое отечество, озарил его блистательною славою, но недолго пользовался бескорыстным удивлением современников»>11.
И ведь действительно, очень недолго: восторг и изумление довольно быстро прошли, особенно на фоне затеянной Наполеоном перекройки политической карты Европы и возвышения не только себя, но и членов своего многочисленного семейства. Ну а последней каплей в очернении его фигуры явилось убийство, похоже, действительно ни в чем не повинного герцога Энгиенского. Старая европейская аристократия реально испугалась – герцог был одним из них, кто будет следующий? И можно ли предвидеть, чего еще можно ожидать от этого корсиканского чудовища?
Что же касается Александра, то он возненавидел Наполеона, которого называл «исчадием ада» и «злым гением» революции совсем не за его «злодейства». Ему не давала покоя другая сторона этого явления: как мог этот безродный узурпатор посметь претендовать на роль его конкурента? Повторюсь, это про него он говорил: «Наполеон или я, я или он, но вместе мы не можем царствовать». Или вот еще его слова: «Рано или поздно один из нас должен уйти».
Когда в 1802 г. Наполеон объявил себя пожизненным консулом, Александр написал своему бывшему воспитателю и другу Лагарпу в ответном письме: «Я совершенно переменил мнение об этом человеке. Начиная с момента установления его пожизненного консульства, пелена спала: с этих пор дела идут все хуже и хуже. Он начал с того, что сам лишил себя наибольшей славы, которая может выпасть на долю человеку. Единственно, что ему оставалось, доказать, что действовал он без всякой личной выгоды, только ради счастья и славы своей родины, и оставаться верным Конституции, согласно которой он сам поклялся передать через десять лет свою власть. Вместо этого он предпочел по-обезьяньи скопировать у себя обычаи королевских дворов, и сейчас это один из самых великих тиранов, которых когда-либо производила история».
Много красивых слов – ну прямо борец за конституционные права и демократию во Франции. И, как я уже отмечал выше, Александра не столько волновали и задевали державные претензии корсиканца, сколько сильнейшим образом раздражало появление такого мощного конкурента. Именно поэтому им и была отведена Наполеону роль антигероя и антагониста.
Исходя из таких представлений, Александр изменил и политику России по отношению к Франции (до этого достаточно доброжелательную. Даже к просьбе Наполеона прислушались, сменив неугодного ему посла, англофила и грубияна, графа И.И. Моркова на потомственного дипломата П.Я. Убри).