История про Жучиху и ее последствия
Еще с дошкольной жизни в моей памяти остались рассказы о жуткой бабке Жучихе, которая чуть не устроила пожар и могла спалить весь дом. Старая соседка из комнатки рядом с туалетом пришептывала нам:
– Дык Жучиха-то к старости совсем головой двинулась, да… Однажды она чуть не подпалила весь дом. Захотела, вишь ты, сжечь в своей комнате какие-то опасные сибирские бумаги. Скорее всего, что Литвинцевы, – и она ткнула в меня скрюченным пальцем – из каких-то плохих поляков происходят, надо было улитку ликвиднуть. Изнутри закрылась, собрала все в кучку и подожгла вот здесь, в этой самой комнате. Пожара-то мы все завсегда боялись, потому, как только дымом запахло, колотить в дверь начали, а она не открывает. Тогда запор сломали и ворвались в комнату, а там картина: костерчик-то сверху уже каким-то тазом прикрыт, а Жучиха сама на ем верхом сидит и молчит. А ведь наверно таз то горячий уже стал. Страшная вся, голова не покрыта, всклокочена и сразу видно, что тово! Стащили ее, огонь потушили, быстро водой залили. Эта ведьма даже свой зад поджарить не успела. А люди-то видели – в куче какие-то обгорелые листы с гербами были, не успела спалить до конца. Уж и не знаю, куды их потом подевали.
Вот так и родились слухи, ползающие по дому о неких мятежных папиных предках шляхетских кровей, в Сибирь еще при царе отправленных. Сначала я думал, что это про папину маму, про мою бабку Жукову рассказывают. А теперь понимаю, что неправильно тогда все понял. Какая у Софьи Ивановны, 1902 года рождения, могла быть в тридцатых годах старость? Эта история была о ее матери Анне Михайловне, которая по мужу тоже была Жукова. Вот она и являлась настоящей Жучихой, которая еще в 1941 г. тут проживала. И вполне себе могла годах этак в сороковых от страха приступить к уничтожению всего подозрительного в бумагах дочери, привезенных из Сибири. И как потом оказалось, ей было что сжигать и чего бояться. Кроме мифических документов про предков-поляков.
А Софья Ивановна после возвращения из Канска в Ярославль учебу на агронома в университете продолжать не стала. Закончила подготовительные курсы по специальности химика-лаборанта для работы на заводе СК-1, где и доросла потом постепенно до и.о. инженера. Бабушка, видно, была женщиной умной, сообразительной и решительной, числилась там в передовиках и, возможно, производственной стороной своей жизни была вполне довольна.
Но вот с личной ей не везло. Молодой муж, сорвавший ее с учебы и увезший в Сибирь, умер от чахотки. Второй близкий мужчина, ставший папиным отчимом, с Отечественной войны не вернулся, хотя до этого всю финскую прошел. В свое время он много сделал для того, чтобы вытащить моего уже почти отбившегося от рук отца из плохой компании. Папа редко рассказывал о своем детстве, он вообще был очень немногословен, но однажды все-таки разговорился.