Мои родители практически были люди непьющие, мама так совсем. А папа пропускал по праздникам рюмочку-другую в компании и ему для веселья хватало. А может больше и не выдавали? На моей памяти было только два случая перебора этой нормы. Один раз он поехал со своими знакомыми с кафедры за лесной малиной. Те якобы знали места, где ягод было столько, что они сами прыгали в корзину. Мероприятие было мамой одобрено – все знают целебные свойства лесной малины. И действительно, папа привез две полные большие корзины отборной ягоды, но способ их доставки был сверх оригинальный. Он въехал во двор, сидя верхом на цистерне поливальной машины и оглашая весь двор радостными криками:
– Бабуся, забирайте урожай!!
Бедная бабушка, с ужасом наблюдавшая за этой картиной с балкона, немедленно спряталась внутри квартиры. Она была полностью шокирована! И долго потом повторяла:
– Какая я ему бабуся, явился, не запылился Литвинцев, прикатил на личном транспорте. На весь дом нас опозорил!
Папу долго потом пытали, но он так и не выдал тайну, каким же образом оказался на поливальной машине. И сколько на ней ехал по городу. И как это они умудрились так напиться и найти такой оригинальный транспорт. И в конце концов – где малину взяли?
Второй раз он поехал помогать Стратилатовым достраивать дачу, что-то там дядя Юра мастерил и требовалась вторая пара мужских рук. Утром отбыл и должен был вернуться к шести. Не дождавшись возвращения строителя, разволнованная мама решила добраться туда сама и меня с собой прихватила, чтобы уж совсем страшно не было. А дорога была неблизкой! Автобус до переправы, паром через Волгу и еще один автобус. Ну и дорожка через лесочек минут на двадцать. Уже поздно вечером. Это было Решение с ее стороны.
А она и была такой решительной и героической женщиной. Мы уже в полутьме добрались до дачи, и там… картина маслом! За столом в саду пара строителей обмывает завершение работ. С радостным криком «Лидусеночек!» папа подскочил, сразу сильно протрезвев. Ее тоже пытались усадить за стол, уверяли, что только что закончили строительство. Подключили к уговорам тетю Шуру, но все было напрасно. Мама развернулась и ушла, даже отказалась ждать, пока отец переоденется. Ну и я за ней. Папа вернулся на полчаса позже нас и был подвергнут очень суровой критике и, по-моему, даже остракизму.
Случилось это не так давно и в памяти его сидело крепко. И все предложения дяди Юры он теперь сурово отвергал, и расценивал соседа как провокатора, покушающегося на семейное спокойствие. Поэтому на роль собутыльника ну никак не подходил. Как я уже говорил, этим не грешил, так же, как и куревом, чем сильно отличался от большинства военных, прошедших такую войну.