Бабушка была профессиональная воспитательница, она всегда за справедливость выступала и, вспоминая свою работу в детском доме, с котом время от времени тоже проводила разъяснительную работу. В этом случае приглашали и меня. По идее, в конце собрания кот должен был все понять и пообещать исправиться, но вот это не сильно получалось. Хотя выслушивал все внимательно и прикидывался хорошим. Такие редкие разборки не мешали им прекрасно проводить время вместе и, когда бабушка читала или смотрела днем телевизор, он всегда устраивался рядом и даже песни ей распевал.
Какие отношения у него были с Ирочкой – не знаю. Думаю, полный нейтралитет, вернее, игнор. Во всяком случае, она мне на Эдика не жаловалась, а он тем более. В то время у сестры были другие проблемы: ей постоянно приходилось выяснять отношения с бабушкой, которая никак не хотела понимать, что ее внучка взрослеет. Своей основной миссией считала заботу о ее здоровье: отсюда, например, ученице уже четвертого класса (!) обязательно надо было в холодную погоду одевать теплые нижние штаны с начесом, ну а потом, естественно, ходить в них в школе. С точки зрения Ирочки – непереносимый позор и кошмар. Я ей, конечно, совет подкинул – похитрее надо быть. И бабушке нервы не мотать, и в школе переодеться в туалете, кто мешает? Наверное, так и делала и до моего совета, но скандалила регулярно. Права качала.
Однако вернусь к Эдику. Скоро коту мало стало дневных игр, и он придумал вечерние. Бабушка на ночь дверь в их комнату плотно не прикрывала, душновато было спать: нерегулируемая батарея в их комнатке работала как зверь. Кот этим пользовался. Он выбирался вечерком у меня из-под одеяла, тихонько проскальзывал к бабушке под кровать и начинал свой концерт. Сначала тихо, а потом и погромче, гнусненько так подвывал. Как сейчас слышу бабушкино ворчание типа «Вот только засыпать стала, а этот паршивец явился» – и звуки шлепков чем-то по полу. Но напрасно она его там выцеливала. Кот, неслышный и легкий как тень, уже принесся в мою комнату и скользнул под одеяло. И тихонечко так лежит, заметьте, с закрытыми глазами. А бабушка вставала и появлялась в нашей комнате с жалобами:
– Игорь, кот под кроватью непрерывно вопит. Не знаю, чего хочет, но спать мне твой паршивец не дает!
Я подключался к игре:
– Да тебе, наверное, показалось. Что, ты говоришь, он делал? Вопил? Ну точно приснилось. Вот же он спит. С вечера как залез, так и дрыхнет.
И я поднимал одеяло. Бабушка была в полном ступоре.
– Как спит? А кто же тогда кричал под кроватью?
– Да приснилось тебе это. А, может, домовой приходил? Обидела, наверное, его чем-то, вот он ругался. А кот, видишь же, спит, да так крепко, что даже не мурлычет.