Особенно доставалось валенкам с калошами, в которых Серж выходил по ночам на кооперативные подработки по разбору старых деревянных домов. Они были намечены к сносу, но руки госструктур почему-то до них не доходили. Вот первые кооперативы и подсуетились. Что-то им платили по договору с городом, но гораздо больше приносила распродажа бревен, досок и разных аксессуаров и предметов домашнего быта, найденных в процессе. Один раз в тайнике на чердаке обнаружили даже маленький дамский пистолет, правда, не в рабочем состоянии.
Как я уже отмечал, попытки подмазаться к коту у Сергея не получались. Валенкам приходилось туго. Другого выхода не было, пришлось эту рабочую обувку держать в общей прихожей, за дверьми квартиры. Но воздух они все равно совсем не озонировали, кот сильно постарался. Хорошо, что эта кооператорская ночная деятельность на свежем воздухе долго не продлилась и валенки куда-то делись. У маленького Алексея на кота была небольшая, но аллергия. И как мама внука ни любила, кота не сдала. Только старалась не выпускать из своей комнаты. Так они все вместе и жили. Этот Котя пережил папу. До глубокой старости бродил за мамой, пока лапы не стали отказывать, и умер своей смертью. Не повторив судьбы его неугомонных, хотя и более умных ярославских предшественников, которых избыток тестостерона заставлял рваться на подвиги и отправляться в весенние забеги.
Забежав с описанием жизней ярославских котов далеко вперед во времени, вернемся опять к продолжению моего московского периода.