Тема была одна: я тебе квартиру сдаю недорого, а ведь мог бы черножопым дороже сдать. А не делаю этого, потому что мы с тобой русские люди, православные христиане. И пока он еще мог говорить, эта пластинка крутилась и крутилась… Полчаса минимум. И послать сразу было нельзя: тогда на следующий день он заваливался сам для продолжения разговора. Конец всегда был стандартный – сначала с меня бутылка, а потом надбавка! Приходилось каждый месяц платить все больше и больше.
Но и это было не самое противное. Время от времени он приводил какую-то страшную то ли монголку, то ли якутку, и удалялся с ней во вторую комнату. Дверь в нее была опутана всякими хитрыми ниточками и проводками, чтобы я туда в его отсутствие не заглядывал ненароком. Сдал то только одну комнату и кухню. Там после секса они напивались вдвоем, а потом он и мне делал предложение воспользоваться его дамой, которая с каменным выражением на лице ждала развития событий. Брр!
А на следующий день я должен был врать по телефону его жене, что он был вчера исключительно со мной, и мы так ужрались вместе, что он и ночевать тут остался. А пахнет от него странно, потому что я ему показывал химические образцы новых сортов парфюмерного мыла. Больше трех месяцев я это терпел и уже реальные планы начал строить: где-нибудь его подловить и отправить в больничку на пару месяцев. А мои, как он выражался, «черножопые» друзья выражали самое горячее желание мне в этом деле помочь и советовали не мелочиться. Чего там на пару месяцев? Решать проблемы надо радикально, чему нас Иосиф Виссарионович учил. Нет человека – нет проблем. И это были совсем не шутки. Время именно такому развитию событий отвечало полностью. Так что Танечка Николаевна меня еще и от греха спасла.
Я расплатился за неполный месяц как за полный и съехал. Тогда он меня начал доставать по рабочему телефону и продолжать гнать какую-то чушь. Якобы, его любимая сковородка пропала, и он требовал за нее десятикратной оплаты. Еще он хотел штрафа за внезапный отъезд, поскольку он на мне деньги потерял. Оказывается, я должен был его за месяц предупредить, что съезжаю. Тут то я его быстро посылал, но с его стороны накал страстей только возрастал.
И пока я не явился «на стрелку» со своими закавказскими друзьями, он не успокоился. Вместо штрафа он и его напарник удовлетворились мощными пинками под зад, несколькими оплеухами и предупреждением: еще один звонок, и пеняйте на себя.
Мой квартирный вопрос, слава богу, был благополучно разрешен, и я пребывал в состоянии эйфории. А через неделю после моего вселения на кафедре меня выловила Лариса, бывшая наша умница-студентка, а теперь сотрудница кафедры и одновременно молодая супруга моего друга и коллеги Игоря Крылкина из нашей группы. Лариса начала заходить издалека: