Это я про кота. Тем более что полного отрицания с ее стороны не было, и мне все-таки (под тяжелые молчаливые вздохи) удалось поставить ее перед фактом будущего наличия живности в квартире. И далеко не только кота.
Я после долгого перерыва дорвался и начал заселять нашу новую квартиру своими любимцами по полной программе. Образ натуралиста-любителя опять во мне проснулся. Три австралийские голубые древесные жабы важно восседали, каждая в своем горшочке с водой в специально сделанном для этого террариуме. Их надо было кормить живыми сверчками или тараканами. Сошлись на том, что дома будем разводить только сверчков. Хотя до сих пор не понимаю, какая, в принципе, разница? Ох, чуть не забыл – чтобы живой потенциальной еде было не скучно, певчий сверчок из Китая жил в маленькой клетке отдельно и, по-моему, чудесно время от времени выдавал сольные концерты. Правда, по мнению Татьяны, он постоянно и противно «скрипел».
Кормовые сверчки годились и на корм паукам-аргиопам. Какие они были красивые – как надутые шарики с волнообразными полосками вокруг брюшка. У меня в небольшом террариуме жило несколько самок, одна очень большая, по-моему, сантиметров 5 в длину. С Татьяной Борисовной вопрос решили просто и дипломатично: я сначала на «Птичке» показал ей каракурта и сказал, что уже договорился о покупке парочки. Ну а после этого пойти навстречу ее слезной просьбе «этих ужасных и страшных ни за что не покупать», уступить женщине и уже в спокойной атмосфере забрать аргиопских красавиц, которые даже почти и не ядовиты – дело техники! Только пальцы им не надо к жвалам близко подставлять, и проблем не будет.
На балконе в вольере по ночам бесились ореховые сони. Они, кроме растительной пищи, нуждались в белке, то есть в жирных древесных гусеницах. Все – и сони, и гусеницы – покупались все на той же «Птичке». Ох, как все усложнилось, когда ее перенесли далеко на окраину Москвы, да еще и превратили в чисто коммерческое уродство.
Я этих симпатичных грызунов впервые увидел на Кавказе и даже поймал нескольких в обычную трехлитровую банку на чердаке коттеджа, где мы отдыхали. Ловушка была элементарной: по приставленной дощечке они поднимались к горлышку банки за едой, спрыгивали вниз, а выбраться уже не могли. Сидя за стеклом, они выглядели очень симпатично: как маленькие белочки. Тогда я на просьбы детей взять их с собой в Москву не поддался. И атмосфера была не та, и тут был их дом: полюбовались и выпустили!
Но мне они уже в душу запали. Правда, когда я завел ореховых сонь в Москве, то явно не учел некоторых особенностей их образа жизни. Днем в вольере они дрыхли. А ночью начинали резвиться. В это время за ними не сильно понаблюдаешь – и темно, и спать хочется! Вот эти любители ночных игрищ и пользовались предоставленной свободой действий, то есть свободой грызть все, что грызется. Время от времени они все-таки проделывали в клетке дырку и выбирались наружу. Лоджия была полностью герметически закрытой, но ведь оставалась еще и дверь в квартиру! Вот так, компанией (побег-то всегда совершался коллективно) они и заявлялись вдруг неожиданно в гости. И начиналась паника, потому что для Татьяны они были ничем не лучше мышей. Пришлось прикупить специальную ловушку и регулярно возвращать беглянок, одновременно усовершенствуя защиту клетки.