Подобных результатов от поездки на фоне всего остального негативного, при наличии почти полного раздрая в личной жизни, ему хватило, чтобы уйти в глубокий запой и потерять интерес к жизни.
По мнению Боттинга, темная сторона натуры Джеральда, к которой он относил его вспышки отчаяния и гнева, мизантропию, переедание, пьянство, постоянную тягу к путешествиям, стремление буквально часами жариться на солнце, уходила корнями в подсознательный страх того, что его жизнь проходит бесплодно. Он считал, что пока ничего не успел сделать и не успеет в будущем. Скорость разрушения природы усилиями человека приводила его в ужас. Каждый час появлялись сообщения со всех концов света об эрозии почвы, отступлении дикой природы под натиском человека, об уничтожении животного и растительного мира. Миллионы случаев экологического вандализма стремительно вели наш мир к катастрофе. И он понимал это лучше других и воспринимал острее, как личное горе. Боттинг считал, что Джеральд просто не справился с невыносимой тяжестью общественного бытия.
Джеки с трудом вытащила его с острова и поместила в английскую частную специализированную больницу (для клиентов с психическими расстройствами) на несколько недель. Но навещать его там не стала (как она пишет по совету доктора, запретившего ей «нянчиться» с больным).
Слегка придя в себя, Джеральд некоторое время пожил в Лондоне у друзей. А с Джеки они увиделись только в феврале.
Наступившей весной 1970 г. потихоньку начал возвращаться к жизни, чему, в частности, способствовала и совместная поездка по югу Франции (в компании Джеки и еще двух молодых сотрудниц Фонда). Но в чем-то он во время нее переусердствовал, и у него случился сердечный приступ, после которого французские врачи предложили ему ограничить свой ежедневный рацион спиртного половиной бутылки сухого вина в день. Естественно, он и не подумал соблюдать их рекомендации, но хотя бы начал задумываться о здоровье, в частности, заниматься йогой. Как он сам считает, именно последнее ему и помогло встретить новые проблемы Фонда в бодром состоянии.
А они были достаточно серьезными: почти все члены правления решили, что для успешного финансового развития этой благотворительной организации ДМД как реальный руководитель им уже и не нужен. Дела пойдут гораздо лучше, если он со своими спонтанными и не всегда обдуманными действиями, уходом в депрессии и т. п. не будет больше путаться у них под ногами, а останется почетной вывеской, только формальным руководителем Зоо. И под предлогом модернизации структуры Фонда ознакомили ДМД со своими, уже казалось бы, принятыми решениями.