На моменте, когда Брэд почти доел тушёнку, на дороге показался старенький Форд Пинто. Этот некогда нашумевший автомобиль был признан худшей и самой небезопасной американской легковушкой. Они загорались во время дорожно-транспортного происшествия. Производились эти хэтчбеки с семидесятого по восьмидесятый года и уже тогда стоили недорого. Сейчас же их отдают почти даром.
Автомобиль в штатах является показателем статуса. Ездишь на нормальной тачке — ты успешен. Если же передвигаешься на подобном хламе, то что-то с тобой не так. Вообще без машины кого-то представить сложно, особенно жителя частного дома. Это в мегаполисе бедные чернокожие могут обходится без тачки, но это совсем уж дно. Плохо развитая инфраструктура общественного транспорта заставляет людей иметь личные автомобили.
Естественно, Форд затормозил. Оттуда выскочил худой черноволосый шкет лет восемнадцати. На голову выше Брэда, он надвигался на него с гневным видом, держа в руке бейсбольную биту и гневно сверкая карими глазами. Одет он неброско: черная застиранная футболка, потёртые синие джинсы с рваными коленями и стоптанные кеды.
— Эй, мелочь, быром убрал своё ведро, а то я поиграю в бейсбол твоей башкой! Ты понял, мелочь?!
Грин действовал спокойно и уверенно. Он успел закинуть в рот остатки тушёнки, поднялся на ноги и потянулся к открытой двери Доджа. С водительского сиденья он вытянул дробовик и наставил его на парня. Тот мигом опешил и испуганно замер.
— Ты чего? Э?! Ты ж не серьёзно, шкет?
— Края у нас дикие, — пространно принялся рассуждать Грин. — Леса густые. Говорят, медведей в этом году много. Кажется, я мог одного увидеть и шугнул, но случайно… Вот Иисусом клянусь! Совершенно случайно мог в этот момент подстрелить бейсболиста…
Парень нервно закашлялся. Глаза навыкате говорили за него лучше всяких слов о степени его обалдения.
— Грин… Ты же Грин, да?
— Брэд Грин, ага. А ты Торино?
— Тони Торино. Слышь, Брэд, я это… малёха погорячился. Просто убери тачку, окей?
— Ты, кажется, не понял, да? — Брэд картинно покосился за спину парня. — Ты слышал? Кажется, там только что шуршал медведь!
— Воу-воу! — Тони бросил биту на землю и приподнял руки. — Я понял, никаких претензий, бро!
— С каких это пор я тебе бро, фараоновский стукач? — прищурился Грин. — Думаешь, можешь сливать муншайнеров* в Хьюстоне, и остаться белым и пушистым? Когда об этом узнают остальные бутлегеры — семью Торино ждут паршивые времена.
Тони побледнел. На этот раз он испугался по-настоящему. В их среде стукачей сильно не любили. Порой смертельно не любили.