— Но, куря такую дрянь, ты сокращаешь ее, — не удержалась Кэссиди. Шон закатил глаза.
— Вот видите, Ричард, что мне приходится терпеть? А завтра она начнет вырывать у меня из руки рюмку виски и читать нотации. Слушай, Кэссиди, кисенок мой, давай договоримся по-хорошему. Ты не мешай мне получать мои маленькие удовольствия, а я тогда перестану обзывать тебя мещанкой и проезжаться насчет твоих могучих девичьих телес.
Понятно, это он нарочно. Кэссиди знала отца и уж, конечно, могла бы привыкнуть к его выходкам. Он специально все подстроил, хотел ее оконфузить, чтобы Ричард Тьернан не преминул скользнуть взглядом по ее фигуре и определить, насколько и вправду могучи ее «девичьи телеса».
Кэссиди даже не покраснела — уже чудо, учитывая ее бледную кожу и закипающий гнев. Не поспешила поплотнее запахнуть халат или хотя бы скрестить на груди руки. Она только сказала:
— Хорошо, считай, что мы договорились!
Шон лучезарно улыбнулся.
— Вот и чудесно. Тогда я поскакал. Вы с Ричардом начинайте работать без меня.
Он был уже на полпути к двери, когда запаниковавшая Кэссиди, не выдержав, громко возопила:
— Слушай, а куда это ты намылился?
— К врачу, кисеночек, — не моргнув глазом, ответил Шон. «Отъявленное вранье», — мгновенно поняла Кэссиди. — У вас хватит дел и без меня. Бумаги надо рассортировать, и прочая, прочая…
— Но…
— Спроси его лучше, что на самом деле случилось той ночью, — бросил ей напоследок Шон, попыхивая сигаретой. — И попытайся хоть что-нибудь записывать. Я хочу знать, нет ли в его рассказе противоречий.
Кэссиди собрала всю свою волю в кулак и стойко выдержала пристальный взгляд Ричарда Тьернана.
— Он просто невозможный, да? — спросила она, обращаясь в никуда.
Тьернан встал. Кэссиди уже успела забыть, насколько он высокий и с какой поразительной грацией передвигается. По-кошачьи неслышно продвинувшись к двери, Тьернан закрыл ее и привалился к ней спиной. Изолировав их от всего мира.
На губах его заиграла улыбка.
— Ну что, будете записывать? — спросил он. Кэссиди, недоумевая, уставилась на него.
— А что? — спросила она.
— Я хочу вам все рассказать.
К такому повороту событий Кэссиди не подготовилась. В эту минуту ей показалось, что в отцовском кабинете, элегантном, уставленном книжными полками и насквозь пропахшем беконом, кофе и сигаретным дымом, стало холодно, как в склепе.
Она отодвинула поднос, понадеявшись, что Тьернан не заметит, как дрожат ее руки.
— Хорошо, — промолвила она. Затем, поборов нервозность, смерила его взглядом. — Вы расскажете мне правду? Как все было на самом деле?