Этой ночью я плохо спала и утром с трудом заставила себя подняться вовремя. Для побудки Юджина я придумала свою собственную систему: вместе с будильником я подходила к его комнате и если он не отзывался по-хорошему, то я начинала трезвонить до тех пор, пока не раздавались ругательства или иногда, стук падающего тела с кровати. После чего я быстро уматывала вниз. Снова лицезреть его голое тело я совершенно не хотела. Пусть простят меня все его фанатки.
За новой песней закрепили название «Услышь мой голос». Все пришли от нее в восторг и с энтузиазмом приступили к подбору музыкальных партий для всех участников.
Хэзл довольно улыбался, говоря, что давно уже не было лирики в их репертуаре.
Наше совместное существование с Юджином продолжало временами удивлять нас обоих. Однажды, я его заставила сильно задуматься, когда застыла надолго перед открытым холодильником, держась за дверцу. Парень тоже с интересом в него заглянул поверх моего плеча, спрашивая:
– Что-то потеряла?
Я очнулась, и быстро достав пакет молока, искренне ответила:
– Никак не могу привыкнуть к забитым продуктами полкам. Теряюсь немного.
Судя по его глазам, он не понял. Но такие моменты меня только смешили.
Иногда бывали и менее позитивные ситуации. Как-то вечером я сидела в гостиной,
обложившись учебниками по налогам и налогообложению. Мне нравилось, как заходящее солнце заливало оранжевым или малиновым светом все пространство вокруг, отражалось на зеркально блестящем рояле.
Я как всегда надела любимый объемный вязаный кардиган, уже немного растянутый, но бесконечно уютный. Юджин подошел сбоку и пощипал за кончик кисточку, торчавшую из моего пучка:
– Почему ты их так носишь? – спросил он.
– Тебя это не касается, – ответила я достаточно мягко и шутливо, но решительно убирая его руку.
– Хмм… ты очень скрытная, Хлоя, – вдруг сказал он серьезным низким голосом, словно взрослый человек. – И всегда обеспокоенная.
– С чего ты так решил? – спросила я, не отрываясь от учебника.
– Это твоя вечная хмурая складочка на лбу, – продолжил Юджин. – И я вот, например, от тебя ничего не скрываю.
– Я твоей откровенности не искала, – ответила я непроизвольно, но поняв, что прозвучало довольно грубо, подняла глаза. – Юджин, я не хотела!
Но молодой человек уже уходил к себе.
«И ты не вправе требовать от меня особой откровенности, поскольку, ты только «моя работа» – подумала я, но конечно, никогда бы не озвучила это вслух.
Однажды мы даже умудрились поговорить о любви. Юджин долгое время сидел задумавшись, а потом сказал:
– Мне нравится моя последняя песня, но я хотел бы написать о любви.