Полночный заговор (Клюкин) - страница 11
– Я, Александр Любимцев, – негромко повторил Петя, с интонациями человека, которого ведут на эшафот.
– Обязуюсь не позднее, чем завтра, отправиться в Москву, – продолжал Веня. – Я ничего не перепутал?
Петя отрицательно покачал головой.
– Ладно, не отвлекаемся. Сроком на один год без возможности тайных приездов на выходные, на новогодние каникулы и прочие календарные праздники. В знак подтверждения местоположения обязуюсь каждые три дня фотографировать чеки об оплате телефона, проездные билеты в метро. Иными словами, всё, что может засвидетельствовать пребывание, и исправно пересылать их в виде фотографий, чтобы можно было различить дату и время. Также обязуюсь фотографировать себя на фоне памятников архитектуры и табличек с названиями московских улиц!
Петя повторил.
– В случае преждевременного возвращения обязуюсь выплатить Вене Воронцову по 10 тысяч рублей за каждый «незакрытый» месяц. Если я передумаю,то обязуюсь передать в дар шесть бутылок «Хеннесси».
Петя продублировал и этот пункт договора.
– В случае исполнения договора, через год уже я, Вениамин Воронцов, обязуюсь премировать Александра Любимцева суммой в размере 120 тысяч рублей. Сегодня 31 июня. Хотя уже наступило 1 июля. Этот факт говорит о том, что договор вступил в силу с данного момента и обжалованию не подлежит. С чем я и поздравляю! – закончил Веня. – Родная, счёт, пожалуйста!
– Я ещё немного посижу, – произнёс Петя, когда счёт был оплачен, а Эдуард с Веней встали из-за стола.
– Ты бы домой поехал. Завтра тяжёлый день. Но решай сам, – с заботой произнёс Веня во время рукопожатия.
– До скорого, – по привычке сказал Эдуард и осознал глупость этой фразы.
– До скорого, до скорого… – глядя вслед друзьям, пробубнил Петя.
Он остался абсолютно один. В зале включили свет, официантка принесла последнюю рюмку коньяка.
Неожиданно Петю захлестнули воспоминания. Память была особенно щедра на эпизоды из жизни и отчаянно ворошила прошлое, не давая возможности заглянуть в завтрашний день. Петя сидел за столом, обхватив голову руками, и о чём он думал в тот момент, оставалось только догадываться. Может, о поспешных решениях и излишней горячности? А может, ни сколько не сомневаясь, детально прорабатывал план будущего путешествия? Это так и осталось индивидуально-личностной загадкой горячей души. Одно было ясно: эта ночь совершила изящный реверанс и в одночасье перевернула всё с ног на голову.
Спустя 48 часов.
– Ну чего? Моя взяла! Спор платежом красен! А ты не верил, что Петя вот так возьмёт и уедет. Я, если честно, тоже был удивлён его решительностью, но факты налицо – Петя уже в Москве. Сейчас заселяется в маленькую комнатушку и уже сфотографировался на фоне Башенных часов, – разливая коньяк по рюмкам, вещал Венечка и для пущего убеждения продемонстрировал фотографию улыбающегося Пети, – мой хороший… Он мне родным человеком стал. Созваниваемся с ним каждые два часа. Не могу поверить до сих пор: позавчера был обычный человек, а теперь как будто улетел в космос. Он для меня вроде Гагарина! Теперь переживаю за него. Надо сказать, глупое чувство, когда взрослый мужчина переживает за другого взрослого мужчину, но здесь грани гораздо тоньше, чем кажутся. Я воспринимаю его как «детище», которое вырастил, выпоил, а потом отправил на «курсы повышения моральной устойчивости и адаптации в незнакомой среде». Ты понимаешь, о чём я? – после небольшой паузы, пристально взглянув на собеседника, спросил Веня и, дождавшись, когда тот кивнул, продолжил. – Ну и хорошо. Я предлагаю опустить переживания и задуматься о лишениях, которые претерпел сам Петя, когда поддался «порыву человеческой решительности» и собственноручно воплотил его в жизнь. Ты вообще понимаешь, что произошло?! – взволнованно жестикулировал Венечка. – Мы стали свидетелями настоящего гражданского подвига, за которое нужно представлять к правительственной награде, это как минимум! Благодаря Пете мы наконец-то разрешили наш спор, непосредственно касающийся теории «резких поворотов в судьбе человека». Надеюсь, ты не забыл? – с улыбкой обратился к собеседнику Веня. – Ты утверждал, что такой пассивный тип, как Петя, не способен на кардинальные перемены! Говорил, что на пути встречаются только «флегматичные балласты», которые не способны «выпасть из гнезда» и окунуться в пучину самостоятельной жизни. Я, напомню, пытался убедить тебя в обратном и утверждал, что любой человек способен на «громкий» поступок. Мы избрали конкретную личность, отмерили срок в одну неделю и поспорили на 20 тысяч. По итогам недели смею доложить, что «личность» пребывает в Москве и устраивается на работу курьером. Теория опровергнута! А поступок, кардинально меняющий жизнь – налицо. Когда прикажете получить 20 тысяч? – закончил Веня и откинулся на спинку стула.