– Как там Монга-скиталец? – осведомился он.
– Хорошо.
Пулу показалось, будто Печено под хмельком, и во взгляде мальчика блеснули искорки осуждения.
– Не стоит на меня так смотреть, – усмехнулся Ганит в ус. – Ты, небось, дрых всю ночь без задних ног, а я делом занимался. Чтобы втереться в доверие к противнику, пришлось до утра поить это отребье пивом, да еще компанию им составлять.
Пул молчал. Но Печено, присев на край стола, продолжил рассказ, и мальчик понял: старый десантник знал за собой дело.
– Что я прекрасно ориентируюсь в катакомбах, ни для кого не секрет. Кстати, Монга потому и обратился ко мне, так как я лучший проводник по старым каменоломням. Поэтому не составило труда убедить подельников Зочура, что я знаю, где находится корректор. Вдобавок, я наплел, будто в десантной школе нас обучали управлять древними установками скитальцев. Говорю им: для этого необходим специальный энергетический ключ!.. – Ганит хохотнул. – Олухи разинули рты, один сразу же побежал докладывать Зочуру. В результате тот назначил мне сегодня встречу. Звал в катакомбы, но я сослался на плохое самочувствие и пригласил его сюда на бокал пива. С минуты на минуту должен прийти…
Печено не закончил предложения, из бара донесся знакомый Пулу, заискивающий голос коротышки:
– Ган, дружище, ты здесь?
Печено, вскочив, одним движением вытолкнул Пула за дверь к лестнице.
– Кто там? – откликнулся он сонным голосом.
– Это я, твой хороший приятель – Кохи! – На кухне раздались осторожные шаги.
– А, старый плут!
– Ну что ты, какой с меня плут?! И тем более – старый! Я молод, молод душой и телом. Ты не обижаешься за вчерашнюю дерзость? Я пошутил, а ты сразу в атаку, что значит бывший вояка. Не обижаешься?
– На обиженных – воду возят. С чем пожаловал на этот раз?
– А с разведкой я. Босс вот-вот подойдет, так что проверить надо, что здесь да к чему. Нет ли солдатиков в засаде?..
– Засады – конечно, хороший метод. Но я, как ты выразился, бывший вояка, а точнее – десантник космических войск, и больше уважаю прямую атаку.
Пул, стоя за дверью, слышал каждое слово. Вдруг он осознал, что подслушивает, и смутился, отступил. Огляделся – куда бы пойти? Без Ганита подниматься наверх, показалось неприличным. Он сделал шаг к наружной двери, но та внезапно открылась навстречу, и на пороге темным силуэтом возник сам легендарный беглый каторжник Зочур. Эту коренастую фигуру с бычьей курчавой головой ни с кем не спутать. Тогда ночью, сидя в нише, Пул не рассмотрел лица главаря, теперь в памяти отпечаталась каждая черточка.
Сросшиеся, густые брови под низким лбом, широкий нос и мелкие, свирепые глазки делали лицо разбойника незабываемым. Массивная нижняя челюсть с губастым ртом придавала ему первобытный, животный оттенок. Казалось, этот человек до сих пор ест сырое мясо, охотится с помощью дубины и топора, а в схватку с ним боятся вступать даже хищные звери. Наверное, поэтому одежда смотрелась на нем нелепо, и куда больше ему подошли бы грубо выделанные звериные шкуры. От Зочура на метр разит потом, при дыхании из горла вырывается хриплый присвист. Мочка левого уха висит двумя короткими ошметками, словно ее когда-то полоснули ножом; у левого виска виднелся короткий белый шрам.