— Позвольте мне оставить службу и удалиться навсегда в Уайлдернский монастырь.
Лицо Ричарда не изменило своего выражения, на нем не дрогнула ни одна жилка. Томас оглянулся. Чародей перестал смотреть на него, глаза его были прикрыты. Лицо мага также ничего не выражало.
— Почему в монастырь? — спросил наконец Ричард и потянулся рукой к кубку с вином, первому за сегодняшний день. — Если ты хочешь покинуть мой замок, у тебя есть отчий дом. Ты можешь туда вернуться.
— Я чувствую неодолимую тягу к служению богу, — смиренно сказал Томас. — Этот мир стал для меня чужим и постылым. Я хотел бы провести остаток своих дней в молитве и посте.
— Но ты и мне неплохо служишь, — перебил его Ричард и добавил через плечо, специально для своего мага:
— Я говорил тебе когда-нибудь о сэре Томасе-младшем, Саймон Наваррский? Вот он перед тобой, один из лучших моих бойцов. В любой схватке он стоит троих, клянусь!
Томас стоял молча, зная уже, что просьба его отклонена.
— Охотно верю, милорд, — произнес чародей своим звучным, низким голосом, от которого любому человеку делалось немного не по себе.
— Каюсь, что выбрал для тебя Гвинет, — продолжил Ричард, лениво прихлебывая из кубка. — Тебе нужна бы не такая жена, а кто-нибудь вроде моей сестры. Той, которая хотела стать монахиней. Но не могу же я позволить ей пропасть в каком-то монастыре! Сестры — это своего рода сокровище, если, конечно, правильно им распорядиться, согласен, Томас?
— Разумеется, — угрюмо кивнул головой Томас.
— Но, с другой стороны, разве я могу отдать свою сестру за рыцаря незнатного, будь он при этом даже самым лучшим бойцом на свете? Нет, не могу. Поэтому не рассчитывай на то, что она может стать твоей женой. Ты меня понял?
— Да, милорд.
— И отпускать тебя в монастырь я также не намерен. Незачем тебе сидеть в четырех стенах, жиреть да молиться. Ты — человек дела, Томас, ты боец. Твое оружие — меч, а не молитва.
— Да, милорд.
— Значит, ты остаешься у меня на службе, — с удовольствием подвел черту Ричард.
Что мог поделать бедный Томас? Ведь он давал клятву служить Ричарду и теперь был опутан ею по рукам и ногам. Сам он никогда не посмеет нарушить обет. Освободить его может только Ричард. Или господь, если будет на то его святая воля. Правда, надеяться на помощь с небес в ближайшем будущем, судя по всему, не приходится.
— Да, милорд, — снова повторил сэр Томас.
Он повернулся к двери и собрался уходить, когда чародей что-то прошептал на ухо Ричарду.
— Задержись на минуту, сэр Томас, — раздался голос господина. — Мой Грендель нашел для тебя дело.