— Не волнуйтесь, леди Элис, ваша сестра находится под надежной охраной. Сэр Томас никого не подпустит к Клер ближе, чем на десять шагов, — ни вашего брата, ни черта, ни дьявола, ни самого святого Петра с его ключами.
От такого святотатства Элис буквально лишилась дара речи. Саймон заметил это и слегка замедлил свой быстрый шаг.
— Успокойтесь, дорогая, — сказал он. — Ведь, согласитесь, хорошие и плохие люди встречаются повсюду, и среди святых тоже.
Элис немного пришла в себя и спросила:
— А вы, разумеется, полагаете себя вправе судить, кто из них хороший, а кто плохой? Он улыбнулся широко и добродушно.
— Что поделать, если порой их наставления кажутся мне скучными.
— Брат Джером должен отлучить вас за это от церкви.
— Брат Джером на многое смотрит философски. Зачем ему отлучать меня от церкви, если моя душа после смерти все равно попадет в ад?
Это заявление снова повергло Элис в смятение.
— И вам совершенно безразлично, что будет с вашей бессмертной душой?
Взгляд Саймона сделался печальным.
— Свою бессмертную душу я потерял много лет тому назад, миледи. И, поверьте, жизнь начинает казаться гораздо проще, когда перестаешь задумываться о подобных вещах.
— Жизнь не должна состоять из одних удовольствий, — возразила Элис. — Невзгоды и испытания — обязательны.
Она попыталась осторожно вернуться к их предыдущему разговору.
— Вовсе нет, люди сами придумывают себе трудности.
Ну вот, опять он говорит о людях так, словно не принадлежит к их роду. Даже если он делает это нарочно, ему все равно удается вывести ее из равновесия.
— Но Клер… — упрямо начала Элис со своей обычной озабоченностью. Просто удивительно, как ему удается то и дело сбивать ее с толку и отвлекать от главного!
— Еще раз говорю: сэр Томас сумеет защитить вашу сестру от любой опасности. У него необычайно развито чувство долга и чести.
— Мне почему-то кажется, что к этим качествам сэра Томаса вы относитесь скорее с насмешкой, чем с уважением, — сердито заметила Элис.
— Вам кажется так потому, миледи, что вы наконец-то начинаете понимать, кто я такой на самом деле. Да, я человек, который повидал в своей жизни достаточно, чтобы не уважать людей за их слепую приверженность законам морали. Они подходят ко всему или бездумно, или с чувством обреченности.
Элис осуждающе посмотрела на Саймона, но ее взгляд оставил мага совершенно равнодушным.
— Жаль мне вас, милорд, — с чувством сказала Элис.
— Себя лучше пожалейте, миледи. Ведь вам придется терпеть меня всю оставшуюся жизнь.
— Да, но вы забываете, — ехидно заметила Элис, — что у меня есть еще в запасе юные прекрасные рыцари, с которыми я могу утолить свою похоть.