Рука бога Нави отодвинула в сторону разинувшего рот Кощея, который был не в силах отвести взгляд от представшей перед ним картины.
Ягиня сидела на полу в центре созданной её волшбой полянки, поросшей густой зеленой травой. Перед нею на белом шелковом платке лежал такой же белый сокол. Голова птицы свесилась на бок, когда богиня в очередной раз попыталась силою заклинания приподнято его тело, расправить крылья, словно принуждая к полёту. Воздух в номере, густой и спертый, переполненный магией, обтёк вязким потоком вошедших и захлопнул дверь за их спинами.
– Чего тебе? – богиня птиц и зверей подняла голову, оторвала взгляд от птицы и уставилась на Велеса. Словно его появление в номере было понятным и ожидаемым. – Поди прочь! Оставь нас с сыном одних! Дай попрощаться с Даждьбогом! Я не могу вдохнуть в него жизнь! Оказывается, лечить бога не одно и то же, что врачевать птичку!
– Прежде, чем вдохнуть жизнь, нужно изъять смерть! – Велес опустился на пол рядом с Ягиней. – А кто сможет с этим справиться лучше бога посмертия? – протянул руки с растопыренными во все стороны пальцами к соколу.
Ягиня не возражала. Рук бога Нави не оттолкнула. Только наблюдала за ним остекленевшим взглядом.
Действо все длилось и длилось, а сокол так и продолжал лежать на платке.
– Я не могу! – Велес сжал руки в кулаки. – Это чуждая нашему миру волшба! Яд, пропитавший наконечник Гунгнира, продолжает разливаться по телу Даждьбога и скоро достигнет сердца!
– Уходи, – прошептала Ягиня побелевшими губами. – Не нужно было внушать нам ложную надежду.
– Мама! – Кощей, желая поддержать Ягиню в столь тяжелую минуту, присел рядом и обнял её за плечи. – Не нужно отчаиваться! Должен быть способ хоть что-то сделать! – перевел взгляд на бога Нави. Повторил:
– Не может не быть!
– Есть способ. И есть надежда, что может получиться, – пробормотал Велес. – Можно попробовать призвать Живу!
– Но чем она-то поможет? – Кощей не понял задумку бога Нави.
– Один раз в году, в день середины лета, мы встречаемся с Живой. – Велес попробовал объяснить, каким образом пересекаются два мира: живых и мёртвых. – В день, когда смертные поминают своих усопших, мы с Живой обходим погосты одни за другим. Видим, кому суждено умереть в этом году, а кто задержится в Яви. Каждый из нас, богов, ставит отметину на лбу смертного. Отметину, не видимую никому кроме нас, да проводника, что отведёт человечка к Калинову мосту после смерти.
Однажды я стал свидетелем того, как Жива, увидев умирающего в этот день младенца, которого глупые смертные потащили на кладбище и подвергли удару лучей полуденного Ярила, воззвала к Первородным, прося позволить ей сохранить жизнь невинного дитяти.