Было тяжело принять решение о том, что Давида придётся вернуть отцу. Внутри Стефана поднималась буря протеста и нежелания принимать чужие условия, но это нужно сделать. Теперь ему предстоит сложный разговор с Марией. Конечно, отдавать ребёнка – это смерти подобно для любой матери, но Мария сама себе подписала этот смертный приговор.
Стефан сидел в аэропорту в зале ожидания и, обхватив руками голову, с ужасом думал о предстоящем разговоре с Марией.
***
Стефан вернулся домой воскресным солнечным утром. Мария с Давидом собирались идти на прогулку. Увидев Стефана, девушка обрадовалась его быстрому возвращению и предложила пойти в парк всем вместе. Она была в приподнятом настроении и с радостным воодушевлением рассказывала о каких-то незначительных событиях, происходивших во время его краткосрочного отсутствия.
На душе у Стефана было мрачно, с неприязнью он наблюдал за этой вымышленной семейной гармонией. Учёный молчал всю дорогу и практически не слышал рассказов Марии. Его мысли погрязли в размышлениях над сложившейся ситуацией, он снова и снова пытался себя убедить в правильности принятого решения вернуть ребёнка отцу. С грустью он посмотрел на маленького мальчика. Давид изначально был рождён для жизни с биологическим отцом. Его судьба предопределена условиями договора, который подписала Мария. Если не вернуть ребёнка, её будет ждать расплата за воровство. Обеспеченный и влиятельный Лев Леонидович никогда не оставит идею забрать сына. Если нужно, он найдёт рычаг воздействия. Никто не знает, как далеко он может зайти в попытке вернуть ребёнка…
Стефан передёрнулся от страшных мыслей. Он снова пришёл к выводу, что в сложившейся ситуации есть лишь один верный выход – вернуть мальчика его отцу.
– Так что? – Мария и Давид стояли возле кареты с лошадьми и смотрели на него в ожидании ответа. Они хотели кататься.
– Так и сделаем! – убедительно сказал Стефан, отвечая самому себе совсем на другой вопрос.
Весь день Стефан искал удобный момент, чтобы начать разговор. Но Мария казалась такой счастливой, она постоянно обнимала Давида, поднимала его над собой, кружила, смешила… удобный случай так и не представился.
В понедельник с утра нужно было выходить на работу. Стефан не представлял, как вести себя со Львом Леонидовичем и хотел избежать личной встречи. Вспоминая о матери, к его горлу подступал ком ненависти и злобы к когда-то уважаемому начальнику. Учёному приходилось прилагать усилия, чтобы держать себя в руках.
Тем не менее, Лев Леонидович вёл себя, как ни в чем не бывало. С холодным равнодушием он поздоровался и принялся за выяснение рабочих вопросов. Привычная маска безразличия сидела на нём, словно влитая. "Идеальный блеф", – подумал про себя Стефан и снова начал внутреннюю борьбу с подступившей ненавистью.