Интересно, какие они на запах?
Покосившись на дверной проем, я осторожно навис над сироткой и быстро понюхал её волосы.
Не знаю как, но от девицы пахло свежестью. Не должно было: она же целый день в офисе сидела, потом ещё к адвокату бегала, и тем не менее: приятный запах шампуня, мыла… и никаких тяжелых духов, которые обычно дико меня раздражали.
Положив куртку на пол, я принялся снимать с сиротки обувь — чтобы можно было нормально, «целиком» положить её на софу.
Когда я взялся за её сапоги, меня перекосило.
Резко и сильно — чего со мной не случалось уже много лет.
Просто в этой жизни существовало совсем мало вещей, которые могли заставить меня почувствовать себя тварью.
Я не относился с безупречным пиететом к женщинам — насмотрелся за годы работы на всяких. Покупал с помощью денег одних, привлекал с помощью связей других. Забавлялся с ними в волю, не чувствуя за собой никаких обязательств. Гнал к врачу, когда редкие подруги пытались поднять денег с помощью фальшивой беременности — и контролировал этот процесс от начала до конца.
Да что там, я даже не постеснялся залезть в медкарту единственной хорошей девочки, что случайно оказалась в моём мире. Испытывал ли я неловкость или сожаление — не особо, я всего лишь добывал информацию для своего начальника и лучшего друга.
Что касается мужских разборок, то тут для меня вообще не было никаких границ, лишь слабые стороны моего противника: одного проще уничтожить финансово, другого (кого нельзя сломать потерей денег) всегда можно поломать в прямом смысле этого слова. Жизнь — джунгли, а мы в ней — хищники.
Да, мне было жаль, что брат сиротки умер, но я не испытывал большого раскаяния в случившемся: эта была случайность, которую «запустил» сам парень и неверная бывшая.
Я уже давно был толстокожим циником, которого мало что могло тронуть в этой треклятой жизни.
Но сейчас, стащив с ножки моей усталой девочки сапог, я почувствовал себя настоящей сволочью.
Потому что мать моего ребенка носила сапоги с потрескавшейся подошвой. Вроде бы зимние сапоги!
Я представил, что она в них целый день бегала… и весь ужин с нами просидела — с промокшими ногами в этой дурацкой дешевой обувке! Я тут же припомнил выговор матери, когда она впервые позвонила мне — до меня только сейчас дошло, что мать имела в виду.
Да я обычно на случайных девок в день больше тратил, чем Оксана зарабатывает за месяц!
А она ведь эту зарплату не только себя, но ещё и пацана моего тянет.
Сняв второй сапог, я решил заодно и снять с неё промокшие носки, один из которых был аккуратно заштопан.