— Оксана, а Рома ваш выглядит как настоящий татарин, — заметила вдруг Роза Ренатовна. — У вас, наверное, муж из наших?
— Да нет, — отмахнулась я и зачем-то сказала ненужную правду насчет себя: — У меня только бабушка была татарка. А так вроде все русские… ну и прадед с одной стороны, кажется, белорус.
Женщины очень осторожно спросили про причины глухоты моего сынишки, а потом, наблюдая за тем, как шкодничает уставший Ромка, начали рассказывать про своего сына и брата — Рафа.
Я сначала напрягалась и каждый раз вздрагивала, как только они произносили это имя — я слышала, как Лейсян таким же образом сокращала имя убийцы моего брата; но потом Галия вдруг произнесла: Рафик, и я тут же расслабилась, не преминув заменить, что у её брата изумительно красивое имя.
Наверное, это показалось моим соседкам странным, потому что Галия вдруг загадочно улыбнулась, а Роза Ренатовна, наоборот, поджала губы… но спустя мгновение они заговорили о чем-то другом, и этот эпизод промелькнул как молния — моментально забывшись сразу после этого.
А снег всё шёл…
Вечером нас покормили ужином, и ещё одной порцией обещаний, что скоро мы обязательно вылетим в Москву. Но в толпе пассажиры уже начали шушукаться о гостинице, а особо деятельные даже принялись потихоньку договариваться с агентами авиакомпаний.
К моим соседкам администраторы подходили сами: как выяснилось, у них были не просто билеты первого класса, но ещё и какие vip пропуска…
— Мам, может быть, правда, вернуться пока в квартиру Раф…ика? — спросила Галия, покосившись на Розу Ренатовну. — У нас же есть ключи.
— Тебе завтра надо быть в институте, — напомнила дочери об учебе старшая женщина. — Или опять будешь за Игорем Денисовичем бегать полгода, чтобы он смилостивился и поставил тебе зачет?
— Ну, у нас же обстоятельства, — насупилась девушка. — Мы же не виноваты, что снегопад!
У Розы Ренатовны зазвонил телефон, и она отошла к окну, чтобы поговорить в более тихом месте. Ромка к тому времени уже начал устало канючить, поэтому мне пришлось взять его на руки и баюкать как маленького.
— Зачем вы напеваете ему песни, если он не слышит? — спросила Галия, с любопытством глядя на меня.
— Он слышит вибрации, — поцеловав лобик задремавшего сына, ответила я. — И слышит сердцем.
Галия молча кивнула.
А потом вернулась Роза Ренатовна и объявила дочери, что они едут в Москву на поезде.
— Раф обо всём договорился? — спросила Галия. Старшая женщина кивнула.
— Ага. Ещё накричал на меня — чего это я ему сразу не позвонила.
— А я тебе говорила! — широко улыбнулась девушка, на что Роза Ренатовна покачала головой.