Праздник последнего помола
…В памяти всплывает то, что я видел своими глазами: как люди покидали Мокловоды.
Было последнее воскресенье мая тысяча девятьсот пятьдесят восьмого года. Приближался час, когда я должен был проститься с Мокловодами и возвратиться в город. Я знал, что дорог каждый день, да не ведал, что любому дню нет цены. Не ведал в те года, когда такое знание было бы для меня самым важным и самым полезным. Я не знал подлинной цены времени. Умел беречь тело от усталости, разум от изнурения, считал деньги, а время всегда оставалось на последнем месте. А надо бы, чтобы стояло на первом, однако понял я это только теперь. Усталость как рукой снимет, если хорошо отдохнешь, утраченные деньги можно вернуть, время же не вернется никогда…
Последний день, может быть даже последние мои часы на мокловодовской земле, а я, не испытывая в сердце тревоги, стою на берегу Сулы у водяной мельницы, которая шевелит тяжелыми лопастями, едва-едва приподнимая их.
До сих пор висят на мельнице стенные ходики. Неизвестно, кто и когда повесил их здесь. Циферблат выкрашен в нелиняющий розовый цвет, друг против друга — два белых петуха. Бывало, ходики совсем останавливались. Тогда мельник брал серое перышко от дикой гусыни (именно такое перышко, если его сунуть в отверстие, доставало до всех уголков механизма) и смазывал их керосином. Ходики шли, громко тикали на все помещение, но со временем все больше сбивались с точного хода: сначала убегали далеко вперед, потом начали отставать. Чтобы ускорить их ход, кто-то посоветовал Сидору привесить к гире бутылку с водой, и это немного помогло: они шли без маятника, лишь где-то внутри щелкали, производя какой-то судорожный, лихорадочный звук.
Вчера весь день, да и сегодня спозаранку Охмала сбивал и чинил короб: совсем рассыпался. И хотя знал, что в эти дни никто не принесет к нему молоть зерно, залатал все дыры и дырки свежими дощечками, затем вымел пыль из углов, обмел веником мучную паутину на стенах и на потолке, даже наковал камень, то есть сделал в нем бороздки, по которым стекает мука. Словом, все привел в порядок, хотя, по правде говоря, зачем теперь сберегать мельницу в целости и сохранности, куда с нею деваться, если переселение на носу. Разбирать толку нет, а по воде далеко не сплавишь — тоже без толку: Мокловоды-то переносят в степь, где нет реки…