Мы, люди посульского края, добры, как земля, и чутки, как вода. С прадавних времен чувствуем мы, где правда и где ложь, где тепло и где холод. Нас не собьют с правильного пути и сто поколений лжецов, потому что он завещан нам теми, вечно живыми, кто лежит в этих могилах. Нас будет звать эта земля, мы не позволим похоронить память о ней; ведь в нее, в эту землю, зарыли мы своих отцов-революционеров, на этой земле прошла наша молодость, здесь родились наши дети. Нас всегда будут звать эти пятиконечные звезды и праведные кресты на могилах, эти тучи птиц, эти травы и деревья, меж которых витают наши песни, наш высокий, наш древний дух. Прощаясь, поклянемся честью никогда и ни в чем не изменять своей земле, как добрые дети не изменяют матери. Поклянемся на земле, доверимся ей.
Прокоп Лядовский первым исполнил веками освященный обычай: положил в рот щепотку земли с братской могилы и, не спуская глаз с людей, которые поднялись с колен, — не брезгует ли кто обычаем? — пылко закончил:
— Не потеряйте друг друга, держитесь вместе, не забывайте наших обычаев. Будьте гражданами земли, которая нас носит и кормит. Пусть нам светят солнце и надежда на всех путях и дорогах!..
— Пусть!..
— Пусть!..
— Пусть!.. — прозвучало вокруг.
Я не сводил глаз с мокловодовцев: они были прямодушны и искренни. Я хотел утвердиться в своей мысли, которая зародилась еще в детстве и окончательно определилась, когда Прокоп танцевал «гречаники» перед началом того, до сих пор всем памятного собрания. В тот день я влез на сосну, под которой играли мокловодовские музыканты; я видел односельчан сверху, и мне вдруг почудилось, что все они светятся, как фонари, причем каждый своим собственным светом. Сейчас, по прошествии многих лет, мне захотелось окончательно в этом убедиться. Я смотрел на их руки, смотрел им в глаза, пристально вглядывался в лица, и ощущение, испытанное мною в детстве, повторилось.
Я нередко доверяю своей фантазии, и, когда даю ей волю, воображаемое смешивается с реальным. А бывает, что порожденное моей фантазией принимаю за подлинное, действительно существующее. Вот и теперь перепутались две временны́е плоскости. Как будто я не на кладбище, а пришел на ток к дядьку Антипу Лемишке, лучшему моему советчику, и, вместо того чтобы искренне поприветствовать его, как между нами водится, на ходу начал рассказывать какую-то чепуху. Как мы с братом решили, что в Мокловодах можно открыть водолечебницу. Максим — старший мой брат — однажды заметил, что родничок под калинником иногда превращается в фонтанчик, из него бьет вверх кипяток. Дядько Антип прервал меня, сказав, что все это выдумки: такой родничок действительно есть, но не тут, не на Калиновом кладбище, а на Складном острове, где Сула соединяет свои воды с днепровскими…