– Гнусные мерзавцы! – вскричала Мири-Милка, – сколько безвинных душ готово погубить ненасытное их сластолюбие!
Выходя из дома, старейшины дали знак охранникам увести арестованных в темницу. В комнате остались женщины.
– Тетушка Мири-Милка, открой мне, как ты поняла, что поначалу я обманывала тебя? – решилась спросить Мерав.
– Голубушка, я вас, молоденьких, насквозь вижу ! Ты когда пыталась лгать мне, во-первых, сидела вся съежившись, а во-вторых, ноги были поджаты под лавкой. Два верных признака вранья! А как запела другую песню, тело расслабилось, и ноги ты вперед вытянула – значит, полегчало у тебя на сердце от того, что заговорила правду!
Анат одарила старшую сестру восхищенным взглядом.
Расследование третье
1
Бнаяу, один из двух старейшин Гивы, сидел у здания двухэтажных городских ворот и перебирал пальцами четки, которые недавно купил занедорого у золотых дел мастера Матана. “Какая славная вещица! – не торопясь размышлял Бнаяу, – замечательно бодрит, гонит прочь дремоту старческую. Пройдусь по звеньям разок-другой – и сна ни в одном глазу!”
Город Гива – место беспокойное, однако, уж две недели, как не приключалось никаких неугодных Богу происшествий, и поэтому дух старейшины пребывал в безмятежности. Он взглянул на столб и на ступени часов – тень коротка, стало быть, вот-вот полдень, время обеда. В ворота въехал на колеснице Баная, второй старейшина. Бнаяу взглянул в лицо напарника и встревожился. Чем тот озабочен, и какую новость привез?
– Беда стряслась, Бнаяу! – воскликнул дрожащим голосом Баная, – я полагаю, знающий, каких несчастий можно ожидать, уж этим знанием долею счастлив. Нам с тобой, лучшим людям города, дарована привилегия первыми извещаться о худших новостях. Боюсь, на сей раз мы проворонили законный дар, и другие раньше нас проведали.
– Не томи, говори коротко, без неуместных длинноречий. Впрочем, лучше пойдем-ка у меня дома посовещаемся, здесь у ворот много лишних ушей.
Старейшины направились к Бнаяу. Вошли в переднюю горницу. Полно детей, шум, гам. “Анат! – обратился Бнаяу к жене своей, – будь добра, покинь помещение и внуков за собой уведи, Бога ради! У нас с Банаей разговор важный.” Сравнительно быстро удалив ребятню, Анат охотно оставила мужчин одних.
– Исправно ли ты спал последние несколько ночей, дорогой Бнаяу? – спросил Баная, с ехидным прищуром глядя на соратника по службе.
– Слава Всевышнему. Переходи к делу!
– И у меня сон был на славу. Проспали мы с тобой, дружище, события весьма серьезные, без которых Гива вполне могла бы обойтись. Левит Цадок с наложницей Диной и со слугой Яривом направлялись из Бейт-Лехема к себе домой на Эфраимову гору и по пути заночевали в нашем городе у крестьянина Менахема, человека гостеприимного, – произнес Баная и сделал паузу.