Тут к месту упомянуть о благорасположении Шимшона к женской прелести. Во время бесед в пещере Пахдиэль не без тревоги замечал, как от года к году крепчает это свойство, рвется наружу и ищет приложения. Ангел полагал, что интерес воспитанника чрезмерен и может повредить его репутации. Да и карающая длань начинающего судьи бывала порою чересчур тяжела, и невольно нарушалась заповедь назира сторониться мертвых.
Проснувшееся в Шимшоне тщеславие не нравилось Пахдиэлю. Его настораживало в ученике упоение силой и звучащие порой нотки превосходства над обычными людьми. Ангел невольно вспоминал остерегающие слова Второго друга-советчика: вождь – человек, значит, не без изъяна…
Маноах и Флалита с бессильной грустью наблюдали, как недюжинно одаренный и нацеленный на великие свершения Шимшон отдаляется от них, людей заурядной судьбы. Себя жалели, но более всего кручинились о сыне, на одиночество обреченном.
Пахдиэль выучил Шимшона чтению. На привозимом египетскими купцами папирусе ангел записывал деяния ученика. А тот, не опасаясь гнева писца, в простоте своей любил заглядывать ему через плечо.
– Мои подвиги ты приукрашиваешь на величину твоего мнимого участия! – ехидно заметил как-то раз Шимшон.
– Не умничай! Разговорился ты, однако, – сердито рявкнул Пахдиэль, – не для тебя, юнец, для потомков пишу! Не серой правдой, а ярким словом вера крепка!
Глава 4 Смуглянка
Годы шли. Пахдиэль частенько навещал Цору. Поручение Всевышнего нужно исполнять, продвигаться вперед, и каждый Божий день должен становиться шажком на пути излечения колен Израилевых от маловерия и избавления их от гнета язычников. Избранный ангелом для достижения высокой цели назир – субъект порой непредсказуемый, и требуется пригляд за ним. Поэтому, слетая с небес, посланец Господа уводил Шимшона за собой в пещеру учения.
В известной мере Пахдиэль был удовлетворен усилиями Шимшона-судьи, который крутым обхождением вбил в головы жителей Цоры сознание неотвратимости суровой кары за грехи. Это достижение имело два благоприятных действия, одно большое, другое – малое. Большое действие состояло в том, что страх наказания достаточно часто удерживал вероятных злоумышленников в рамках смирного поведения. Малое действие выражалось в фактах, к сожалению слишком редких, превращения страха в богобоязненность, столь недостававшей жестоковыйному народу.
Если такие деяния Шимшона, как судебная практика и духовное исправление единоверцев с большим или меньшим успехом осуществлялись им, то труд освобождения иудеев от филистимских цепей не был начат. Это обстоятельство беспокоило молодого судью, сознававшего неполноту воплощения в жизнь предписанной ему миссии. Лишь глупец радуется половине пройденного пути. Надо ли говорить, сколь сильно тревожился Пахдиэль!