На улице мороз обжег легкие. Снег тонко скрипел под ногами, а дыхание клубилось вокруг лиц маленькими облачками теплого пара. Кое-где брели редкие прохожие, подкатил полупустой автобус. Даша помогла маме войти, усадила на сиденье и смотрела в окно, как постепенно город оживает: открывались магазины, выползали на улицу выспавшиеся счастливчики, заканчивались субботние пары у студентов.
Внутри клиники горел свет, желтый, домашний, по окнам бегали корявые тени медработников. Даша собралась, взяла маму под руку и они вошли.
Даша расстегнула куртку, и к ней тут же подошла медсестра, с видом смущенным и неприветливым, и сразу приступила к главному, поздороваться она позабыла.
– Вам кого, девушка? Для посещений еще рано, а больных мы в субботу не принимаем!
– Нам назначил Бекк Роман Юрьевич, сказал, чтобы мы пришли к одиннадцати часам, – вся Дашина решимость, которая переполняла ее накануне, лопнула, словно перекачанный воздушный шарик, исчезла без следа.
– Ничего не знаю, мне никто не говорил про вас. И его здесь нет. Ну посидите тут, подождите, может он скоро придет.
И словно в ответ на ее слова входная дверь распахнулась, пропуская профессора внутрь. Он увидел Дашу и коротко и холодно кивнул ей, затем своей размашистой походкой направился в кабинет заведующей.
Мама недоуменно посмотрела на Дашу, словно ожидая от нее указаний или хотя объяснений, что делать дальше.
– Это он, – и она кивнула собственным словам, – подождем немного, наверное нас сейчас позовут.
Но прошло не меньше получаса, прежде, чем дверь кабинета заведующей открылась и высокая женщина, что принимала их в прошлый раз, позвала:
– Орлова, пойдемте.
Даша смотрела, как снова она что-то внимательно читает и пишет в карте, как медсестра хлопотала рядом с мамой, как проводили ее в палату и бережно, как ребенка, уложили в кровать, как холодная острая игла прошла сквозь кожу, как горячий нож через масло, и слезы лились из ее глаз. Тугой узел, в который было завязано все ее существо, ослаб, и тогда она наконец выдохнула – словно все это время дышала только половиной легких.
Потом медсестра, ставившая капельницу, улыбнулась и как-то чересчур радостно произнесла:
– Ну, вот, отдыхайте. Вы у нас прям вип-пациенты в номере люкс! – она со смешком обвела палату рукой: тут и правду была всего одна кровать, диванчик, телевизор и даже отдельный санузел за тонкой дверью. – Вам, – она посмотрела Даше прямо в глаза, – Наталья Николаевна разрешила остаться на ночь. Уж не знаю, почему, обычно она никому не позволяет. Капельница долгая, на сутки, поэтому располагайтесь. Вот, правда, еды вам не положено, только больным. Но вы можете сходить в магазин, тут рядышком, если хотите. Если что, я буду на посту, это слева по коридору.