– Так, тишина. Сели все. Со столов все убрать! Пишем до конца пары, перерыва не будет.
Через минуту в аудитории стало тихо, только с заднего ряда время от времени доносился горячечный шепот хронического прогульщика Игоря Панова, который умолял кого-то дать ему списать.
– Панов, – произнес Павел Николаевич, когда тот в очередной раз подал голос, – еще раз тебя услышу и твоя блестящая карьера начинающего инженера может пойти на спад.
Студенты захихикали. Даша обернулась и увидела, как Панов осекся и обреченно уставился куда-то в стену, очевидно пытаясь найти там что-то такое, что поможет ему разобраться в хитросплетениях электрических схем.
Даша прочитала билет. Из четырех вопросов она знала ответ только на один, самый первый. Красивым убористым почерком она написала все, что знала. На не разлинованном листе строчки с круглыми буквами грустно сползали куда-то вниз. Стараясь изо всех сил сохранять невозмутимый вид, она толкнула Сашку в бок локтем. Сашка повернул голову и без слов все понял. Правой рукой он продолжать быстро строчить, левой протянул ей под партой стопку мелко нарезанных тетрадных листов, исписанным мизерными буквами. Даша схватила их, как спасительную соломинку, улучила момент, когда, как ей казалось, Павел Николаевич смотрел в другую сторону и принялась искать ответ на свой вопрос. Буквы плясали и кланялись друг другу, от волнения дрожали и не слушались пальцы. Ей пришлось пролистать довольно много, прежде, чем она нашла то, что нужно.
В этот момент Павел Николаевич поднялся со своего места и подошел к первой парте, где сидел Вовка. Тот поднял на преподавателя голову и в глазах его застыл вопрос, все ли верно. Боковым зрением Даша видела, как ребята спешно прятали вытащенные шпаргалки. Павел Николаевич отошел от старосты и двинулся дальше. Даша одним лихорадочным движением засунула стопку шпаргалок за пояс джинсов, прикрыла сверху свитером. Павел Николаевич подошел к ней. Заметил ли? Даша испуганно посмотрела на преподавателя. Он слегка наклонился над столом, двумя пальцами притянул листочек, на котором она писала, пробежал глазами, кивнул.
– Орлова, что-то я вас последнее время не видел на лекциях. Вы болели?
– Болела, Павел Николаевич, – не моргнув глазом, соврала Даша.
– Справку в деканат отнесли?
– Конечно, – и снова пусть маленькая, но ложь.
Павел Николаевич снова кивнул и пошел дальше по ряду. Даша замерла на некоторое время, краем глаза следя за преподавателем, который дошел до конца ряда, развернулся обратно, вернулся за кафедру и принялся что-то сосредоточенно изучать в своих бумагах, потом потихоньку вытащила шпаргалки из-под свитера и принялась лихорадочно списывать. Почерк стал торопливым, дребезжащим, казалось, будто писали два разных человека.