А потом они носили пакеты из прихожей в кухню, раскладывая продукты по столу и холодильнику, чистили и резали заранее отваренные овощи, включали духовку, «Люб, я не знаю, как ей пользоваться», – кричала растерянная Катя, нарезали хлеб, колбасу, сыр и фрукты, носили тарелки на укрытый кипенно-белой скатертью стол и нитки дождика плясали в воздухе, тревожимые снующими туда-сюда девчонками, впуская и выпуская их из комнаты. Сашка наконец-то включил музыку, а потом почти все ушли курить на балкон, и они остались одни – Даша и Любава, и сразу словно стало пусто и тихо, хотя в соседней комнате гремел «Skillet». Было заметно, что Любава собирается с духом, чтобы что-то сказать, что должно быть очень важно, и Даша настороженно смотрела ей в глаза. Она смотрела, не могла солгать этим глазам, молчала, тонула. Но потом захлопала балконная дверь, впуская ребят одного за другим, а вместе с ними терпкий табачный аромат, и Любава так ничего и не успела сказать. Вместо этого она вытащила из холодильника бутылку шампанского и пузатые пластиковые полторашки с пивом и понесла к столу.
Они слушали музыку и хохотали, пили пиво, раскладывали салаты по тонким изящным тарелкам, телевизор в углу беззвучно пестрел яркими картинками, и лишь когда на экране появился президент, убавили громкость и включили звук.
– Так, слушаем все! Отэц родной нам будет бухтеть, какой тяжелый был год! – сказал Сашка, откупоривая пробку у бутылки шампанского и протягивая ее вперед требовательным движением. Пробка не выстрелила, а лишь негромко хлопнула, выпуская белый дымок. Все подставили бокалы, один за другим, под тугую пенную струю, льющуюся из горлышка. Разливал он с размахом, расплескивая капли на скатерть.
– Денег нет, но вы держитесь! – хохотнул Димидрол, вторя речам президента.
– Ну! С новым годом! – произнесла Люба и оглядела гостей. В этот момент комната наполнилась чарующими, волшебными звуками курантов, от которых у Даши всегда замирало сердце. Когда часы пробили последний, двенадцатый раз, она закричала вместе со всеми «С новым годом!», заглянула внутрь своего бокала, потом зажмурилась и выпила его залпом. Подняв глаза на Любу, она увидела, что та до сих пор даже не пригубила.
– А ты что же не пьешь? – спросила Даша и едва выдержала внезапно серьезный пристальный взгляд.
– Не люблю шампанское. Даже запах не переношу, – скривилась Люба и отставила бокал.
В ушах у Даши моментально зашумело, щеки сделались красными и она не рискнула больше пить. Три часа пролетели незаметно. Звук на телевизоре снова выключили. Оказалось, что девчонки приготовили «культурную программу», как они выразились, сплошь состоящую из пошловатых, но смешных конкурсов, и Даше пришлось танцевать с шариком между ног, потом с тем же шариком между двумя партнерами, попадать карандашом, висящем между ног на ниточке, в бутылку. Насмеявшись, все устали, уселись за стол, снова разлили пива.