Воин не шевельнулся.
Недовольно фыркнув, поднявшись из своего укрытия, вприпрыжку, ускользнула в темноту странное создание, не заботясь об осторожности. Воин не успел рассмотреть, что это было. Кто?
И пошла дикарка к тварям, во всё горло, напевая детские песни:
– В лесу родилась ёлочка, в лесу она росла… а… а…
Пошла, это мягко сказано, учесть, что передвигалась она по стволам деревьев, как по лабиринту из сказки, да не волшебной – ужаса. Туман, чернота, клацанье болотного газа, треск и скрежет ветвей. Это её мир, пускай и хищный, это её дом, пускай опасный, но смотреть со стороны, как погибают на глазах люди, она не собиралась.
Вылетела упрямица прямо в лоб тварям. Они ей обрадовались, разинув в "улыбке" пасть. Успела нахалка наградить увесистой оплеухой, обухом топора, одного чересчур "радостного". И отпрыгнув, что было сил, побежала дальше, уводя за собой большую часть. Теперь она бегала лучше, увереннее, чем тогда, теперь она чувствовала свои силы. Под мягкой подошвой пружинили гибкие ветви, придавая скорости. Красота?!
Уводила она зверьё, так же весело напевая, и вела прямиком на вторую стаю. Улыбка, хищной маской застыла на её лице, слегка приподняв один уголок губ, слегка показав зубы – оскал.
Она чувствовала, как внюхиваются в ночной воздух твари, следовавшие по её следам, видя и предчувствуя скорую добычу. А она всё пела. Не добежав до следующих притаившихся смрадов, поджидающих добычу в засаде, нахалка с разбегу влетела на огромный поваленный ствол, пробежав над хищными головами, огорчив с такой надеждой ждущих свой кусок плоти.
Фыркнула молодая и наглая хищница, даже не взглянув на них. И глубоко вздохнув, словно открыв второе дыхание, бросилась бежать – порхать с ветви на ветвь – ныряя в чёрные пропасти. Если бы она была на открытой местности, или в воде, смрадом хватило бы трёх прыжков, чтобы догнать её и… А так, шанс всё же был.
Погоня удвоилась. Удвоилась, очень ловко сокращая расстояние прямо на хрупких ветвях. Она знала, на что шла, пугаться поздно.
Местность – её собственность, так как знала каждое дерево, каждый гнилой ствол, с опасными ловушками, естественными и не очень, проходила этой стороной как проторённой тропой. Несколько нагоняющих пар сгинуло по пути, кто соскользнул и упал, получив увечья, кто-то налетел на других хищников, и им оказалось совершенно не до преследования, не до продолжения погони: самим бы завтраком не стать.
Долго так продолжаться не могло. Мериться выносливостью со смрадами и не думала. А убегать ещё дальше, как поняла, долго не сможет. И на этот раз чутьё не подвело, она почувствовала запах ядовитого растения. Выход ли это? Зачерпнув припасённую напоследок, скорее всего, внутреннюю энергию, сломя голову кинулась туда.