Ярый молчал. Он никак не мог понять, о чём она. Зачем? Заморосил дождь, девчонка раскрыла лицо, взглянув куда-то сквозь пространство. И сверкнула молния, отразившись в её глазах ярким пламенем, на мгновение, осветив её мокрое от дождя лицо. Как ярко блеснули ужасные шрамы на её прекрасном лице, только сейчас заметил хищный охотник, что она очень красива, действительно красива.
Молнией мелькнула мысль в голове мужчины, что перед ним не ребёнок, не девушка – хищница.
– Только, – шепнуло само очарование, слизав языком дождь со своих, как прекрасный цветок, сочных губ, – ты мне вернёшь моё оружие. Оставишь их на том огненном островке.
Они оба прекрасно понимали, что ещё неизвестно, кто на кого поохотиться. Они не могут знать, на чьей стороне будет удача. Так что возвращение оружия не обговаривалось. И точка!
Девушка всё сказала, и уже было повернулась, чтобы скрыться. Но неожиданно даже для себя совершила глупость: развернулась и быстро подошла к мужчине. Ей хватило одного мгновения, чтобы встав на его железный наколенник (так как она ему макушкой, даже до сердца не доставала) одним движением открыла лицевую часть его шлема и, обняв, поцеловала в заросшую щёку. Тьма не дала рассмотреть его, даже увидеть его глаз. Она и не пыталась…
Ярый стоял в замешательстве, наблюдая, как девушка расплывается в сгущающемся мраке, как улыбается она в темноте – ухмыляется тьме. На секунду её силуэт замер, и мужчина с облегчением выдохнул, решив, что всё это шутка. Но девушка, оказалось, остановилась перед прыжком, чтобы попрощаться жестом древних ярых: «до скорого», и скользнула в темноту, в ТЬМУ.
Всего один прыжок в бесконечную пустоту и девушка исчезла. Как не пытался опытный охотник, но не смог даже определить, как и где именно она прошла, чтобы скрыться. Так быстро и так стремительно всё произошло, что позавидовать мог бы и сам. Почему-то захотелось, чтобы нахалка обманула его, убежала, и никогда больше не попадалась на его пути. Нет! Она делает это, чтобы вернуть себе дорогое оружие, что-то ему это не очень верилось. Зачем?
Он почувствовал, как вздрогнуло девичье тело, когда обняла его. Он догадался, что она еле сдержалась, чтобы не зарыдать. Сердце в его груди вздрогнуло. Он ещё долго чувствовал прикосновение её влажных губ, к своей заросшей щеке. И он злился! Злился, потому что не остановил её, и не знает теперь, будет ли это – "до скорого". Она с ним попрощалась…
Ветер доносил до него обрывки песен. Она пела на древнем языке ярых, теперь он хорошо слышал, пела последнюю предсмертную песнь, с которой воины идут на верную гибель. Не в силах ничего изменить, он бежал к тому злополучному островку…