Шикнула в ответ из ящика тьма, обращаясь к дикому псу. Зверь приподнял морду, внюхался и недовольно фыркнув, решил удалиться. Не далеко он ушёл. Она видела, как насторожившись и немного прижавшись к земле, отступил он к только что покинутому месту. Вернулся пёс и опять посмотрел на подвешенный ящик. Что-то фыркнул, как показалось, опять обращаясь к ней, словно подзывая её. Так и пошла бы, если бы не «клетка».
Подождать, пока злобная мелочь пробежит мимо не получилось, те, скорее всего, уловили запах крови, чуть не насквозь пропитавшей ящик, шли прямиком к ним. Окружая его (их). Пёс приготовился к обороне, прикрыв тыл скалой.
Светало. Порывистый ветер разорвал пелену смога, позволив рассмотреть солнечный свет наплывающий волной, но стало не до красоты, не до восхищения. Показались невысокие, до полуметра в длину, ящерки с пираньями пастями. И на ящерок они походили частично, так, стая мелких злобных голодных тварей. Они мелькали в темноте, в облаке пыли, показываясь лишь на краткий миг, и уносились с порывами ветра. Их движения даже взгляд не всегда улавливал, и рассмотреть, откуда налетит опасность… Твари – часть бушующего ветра, часть хищного мира – идеальные охотники.
Прошлого не существует…
Наступал новый день. Начиналась новая жизнь. Новая…
Всё будет хорошо?!
Невольно упрекнуло себя за ночное бездействие. Фыркнула девочка сама на себя. На свою беспомощность.
Зубастая стайка моментально набросилась на раненого зверя. Если бы не его толстая шкура, то твари своими острыми пастями сожрали бы его живьём. Мелочь чувствовала слабость, иначе бы даже не пыталась ни в каком количестве подступить к хозяину пустоши. Били в открытые раны, вырывали куски…
– Кутя, пёсик, ко мне, место, – посочувствовав неладное, девочка позвала пса.
Отсиживаться в её положении, прятаться всё равно бесполезно: её учуяли, заметили. Зубастая мелочь уже обследовала подступы к скале, чтобы взобраться. Теперь и её жизнь висела на волоске. (На тонкой верёвке).
Пытаясь хоть немного отвлечь от пиршества ящеров, она застучала, забила по скале своей палкой.
– Твари прожорливые, – вырвалась у неё ругань и гортанное рычание, – сюда давай, сюда… место… – указала псу, постукиванием, на развилку чуть выше ящика.
До развилки она дотягивалась и раньше, набрала оттуда куски сухой грязи вперемешку со звериной шерстью и мелкими остатками растительности. И в самый холод закрывала этим щель в ящике, своё окно в мир.
Как не странно, зверь понял, – послушался. Несколько рывков, и он оказался наверху. Пытавшихся взобраться следом за ним ящеров девочка сбивала, как могла. Сбивала, помогая зверю отбиваться: где палкой, где ногой, где своим ящиком.