— Пока не станет ясно наверняка, какой смысл в разговорах? — напрямик ответил Сердик.
— Напротив. Когда я в последний раз говорил с отцом, он дал мне полномочия заключить с тобой новое соглашение, хотя признаю, что нет особого смысла обсуждать его до тех пор, пока не будет улажено еще одно дело. Полагаю, тебе не нужно говорить, что я имею в виду?
— Было бы лучше, если б ты перешел к сути, — отозвался Сердик.
— Прекрасно. Недавно до ушей моих дошло, что Синрик, твой сын, вместе с другими твоими тегнами переправился в старые твои земли за Узким морем и что уже сейчас все больше людей ежедневно стекаются под их знамена. Бухты черны от их долгих кораблей. А теперь, когда договор между нашими народами по смерти Верховного короля — если предположить, что известие о ней верно, — лишился силы, что мне думать об этом?
— Мы не готовимся к новой войне. Пока не прибудут доказательства того, что Артур мертв, это была б не только низость, но и безрассудство. — Когда старик глянул на своего молодого собеседника, глаза его странно блеснули. — Наверное, мне следует ясно сказать, что ни в коем случае мы не намерены развязать новую войну. Мы не замышляем воевать с тобой, принц.
— Тогда что вы замышляете?
— Наши мысли лишь о том, что с наступлением франков и распространением на запад племен, которые нам не друзья, и мы, в свою очередь, должны сдвинуться и потесниться на запад. Мои люди жаждут безопасных рубежей. Они собираются, чтобы погрузиться на корабли, но прибудут они с миром. Мы примем их.
— Понимаю.
Мордред вспомнил, что Артур говорил ему в последней их беседе в Керреке. “Сперва Узкое море, затем бастионы королевств саксов и англов. Мужи всегда лучше сражаются за то, что принадлежит им”. Так же мог рассуждать и Вортигерн, когда впервые призвал на эти берега Хорзу и Хенгиста. Но Артур — не Вортигерн, и пока у него не было случая усомниться в Сердике: мужи и впрямь лучше сражаются за то, что принадлежит им, и чем больше людей станет на бастионы Берега, тем в большей безопасности будут лежащие за ними кельтские королевства.
Старый король внимательно наблюдал за ним, словно догадывался, какие мысли проносились за этим гладким лбом и невыразительными глазами. Мордред встретился с Сердиком взглядом.
— Ты человек чести, король, а также человек, умудренный годами и опытом. Ты знаешь, что ни британцы, ни саксы не хотят повторения того, что случилось у горы Бадон.
Сердик улыбнулся.
— Что ж, принц Мордред, теперь и ты взмахнул клинком у меня перед носом, как сделал до того я. Давай покончим с этим. Я сказал, что они приплывут с миром. Но они приплывут, и будет их немало. А потому давай побеседуем. — Он откинулся на спинку кресла, разгладил складку синего рукава. — Пока нам следует предполагать, что Верховного короля нет в живых?