Что касается факта наличия завещания, то Лео был шокирован. Он так был озабочен смертью своего отца, что совсем забыл о возможности того, что тот мог назначить себе приемника.
В письме диктовались все необходимые распоряжения, касаемые имущества, бизнеса, имения и прочих дел, которые он не успел закончить в роли Босса.
Лео выпал из своих мыслей только на этих словах:
– «Я люблю и целую свою дорогую жену Тиару. Милая, я хочу, чтобы ты знала правду: ты была моей единственной женщиной, которая сопровождала меня на всем моем пути. Я тебя люблю».
Тиара не сдержала слез.
– «Я также хочу признаться в любви всем трем моим сыновьям. Мальчики, как бы сильно я вас ни ругал в детстве, знайте, что вы – свет моей жизни. И я горжусь вами. Всеми вами. Кейро, позаботься о своих младших братьях. Я тебя очень прошу. Айзек, стань хорошим человеком. Пожалуйста.».
И мистер Годар замер.
– Что там? – не понял мистер Брутус.
– Он сделал выбор… – сорвалось с уст мистера Годара.
– Выбор? – переспросил Кейро. – О чем это вы? Что там?
– Ваш отец назначил нового Босса Семьи Атталь.
Лео с Кейро быстро переглянулись, а Тиара задержала дыхание.
– Читаю! «Меня больше не будет, но я не могу уйти и не назначить своего приемника. Находясь в здравом уме, пусть и на смертном одре, я передаю бразды правления своему сыну. Я желаю ему удачи в этом деле и надеюсь, что он справится со всеми трудностями. Поддержите его за меня. Новым Боссом Семьи Атталь будет…».
Мистер Годар странно посмотрел на Кейро.
Лео уже не сомневался в решении своего отца.
– Кто же там? – не выдержала Тиара, понимая, что жизнь одного из ее сыновей резко изменится.
Мистер Годар спокойно перевел дух и закончил:
– Лео Атталь.
Серьезный кабинет для серьезного человека. Зеленый ковер. Мебель в строгих темно-коричневых тонах. Кожаные черные кресла и диваны. На стеллажах аккуратно расставлены книги. Окно всегда приоткрыто. На рабочем столе идеальный порядок. На стене над тумбочкой весит овальное зеркало. На тумбочке – лампа и золотая статуэтка в виде револьвера. В воздухе витает смесь свежего воздуха с дымом благородного табака.
– Теперь этот кабинет твой, – сказал ему Кейро.
Лео стоял на пороге не в силах двинуться с места.
– Помню, как отец пускал нас сюда в детстве только один раз, чтобы мы убедились, что с ним все хорошо.
– Да, а потом мы могли являться сюда только по строгому приказу.
Лео думал сделать из этой комнаты музей, посвященный своему отцу, но вовремя сообразил, что другого подходящего кабинета ему не найти.
– Я хочу оставить здесь все, как было при нем, – решил Лео.