– Конечно, массовые и частые убийства стали озадачивать директора тюрьмы, но я продолжал это делать. Я позволял ей убивать самых скверных преступников.
Отвели бы ее сразу во Фроид-Морт! Чего по мелочам размениваться?
– Но в один момент ее Жажда стала неутолимой.
Это ждет всех, кого коснулись чары Катаклизма. Длительное время без убийства сводить их с ума. И в конечном счете превращает в мстительных призраков.
– Она уже не может контролировать свою силу, – вмешалась Лея, – в моменты гнева, горя и ярости… ее магия Порождения вырывается наружу. Эта магия опасна. Сахара… не совсем обычное Порождение. Мне даже трудно описать, что она делает. Она… призывает то, чего нет. Некие новые объекты из пустоты, которые способны причинить большой вред. Когда она злится, ее сила Порождения безудержно выходит наружу.
Вполне логично, что такой ребенок, как она, не может полноценно справляться с контролем собственной силы.
– В последние дни вспышки ярости стали слишком частыми. Бесконтрольное проявление силы переходит все границы.
Я видела нестерпимое горе в глазах Афона.
– О чем вы просите нас? – спросил напрямую Ламберт.
Двое переглянулись. Ответила нам Лея:
– Помогите ей. Я прошу вас… найдите способ снять с нее чары. Я не хочу, чтобы она была Порождением.
Это единственное, с чем мы помочь не в силах. Все алхимики мира тщетно бьются над созданием лекарства для Порождений, чтобы вернуть им первичную форму.
Средства снять чары с Сахары нет.
– Вы должны понимать, что есть определенные обстоятельства, которые не позволяют нам… – вкрадчиво заговорил Ламберт.
– Умоляю!
Я моргнуть не успела, как Афон оказался перед нами на коленях с заплаканными глазами.
Он сжал пальцами штанину Ламберта.
– Я всегда мечтал о ребенке… и проклинаю себя за то, что не могу его подарить себе и своей жене. Я так благодарен ей, что она не бросила меня, когда узнала… я люблю Сахару. Люблю, как родную дочь! Если Гильдия узнает… ее уничтожат. Я не хочу ее смерти! Я хочу ей помочь.
Тяжелый случай.
Очень тяжелый.
– Встаньте, не стоит этого, – вмешался Ламберт, – поймите, что мы были бы ужасно рады спасти таким образом всех Порождений, сняв с них заклятие Катаклизма. Но все алхимики мира продолжают упорную работу над созданием противоядия.
Противоядие… это слово наводило на мысль, что будто Катаклизм – это яд. Яд, который отравил половину населения мира. Очень точное сравнение.
– Для всех Порождений лишь один выход…
Речь шла о ликвидации – немедленном уничтожении.
– Только не это! – взмолился Афон. – Прошу! Не убивайте ее! Мы не можем…