Она перевела дух и продолжила.
– Если мой брат использовал Скрижаль, это означает, что его возлюбленная демонесса по имени Клонд-Альда де Мор'Лиа Бореалис вернулась в мир живых. До Кристеллера еще никому не доводилось использовать Скрижаль Смерти. Она… одноразового применения. И у него получилось использовать ее с первой попытки. Нашего врага нельзя недооценивать. Что касается самой Мор'Лии, то о ее личности мне известно немного. Полагаю, она такая же жестокая и коварная, как и ее возлюбленный. Они оба «хороши»! Когда они вместе, сила каждого возрастет. Мы теряем шансы остановить войну. Кристеллер собирает армию Порождений Катаклизма. Битвы не миновать.
Я рада, что эта женщина трезво оценивает ситуацию. Она знает своего брата и понимает, что может ждать наш город.
– К сожалению, мне неизвестно, какую угрозу он затаил для Лос-Мариса…
И тут я вспомнила предупреждения от троицы в плащах… «Тень выйдет на свет». И слова Альго де Кристеллера: «Монстр явится по твою душу».
Что все это значит?
Между этими событиями и фразами, определенно, есть какая-то связь… разобраться бы еще, о чем идет речь.
– Но я не думаю, что стоит дожидаться, когда мы это узнаем. Необходимо сорвать козни Кристеллера до того, как он использует весь арсенал своего оружия.
Оружия… может, речь идет как раз о тайном оружии Темного Алхимика?
Эта загадка становилась все интереснее. Надо будет поделиться своими мыслями с Ламбертом. Думаю, нам удастся докопаться до правды.
– Эмили Элизабет, здравствуй.
Пандемония де ла Сия посмотрела на меня – я вжалась в кресло, а мои пальцы обратились в крепкие кулаки.
– Я пришла к тебе. Время пришло. Настал час узнать тебе о своем истинном происхождении…
– Я знаю!
Это было очень глупо и неловко. Я буквально оборвала Президента на полуслове! Мои слова прозвучали, как крик протеста.
– Знаешь? – Пандемония не изменила своего взгляда.
– Да… папа успел мне рассказать.
– Вот как.
Пандемония медленно выдохнула.
– Что ж… тогда ты понимаешь, что вместе у нас будет больше шансов, чтобы…
И слова Пандемонии оборвал яростный стук в дверь.
– Простите, – встал Ламберт, – я открою.
Кто же это мог быть?
Ламберт пулей пересек зал и отправился в прихожую. Стоило нам услышать скрип двери, как в ту же секунду в Оранжевом Зале появился… мой отец!
– Пандемония, прошу! Не надо! Она же только ребенок!
Я не успела осмыслить происходящее, как уже Лантан стоял на коленях перед Президентом и весь в слезах.
Закрыв дверь, Ламберт вернулся к нам.
– Папа! – вскочила я.
– Молчи, Эмили! – приказал мне отец. – Ничего не говори!